Из больницы несут обогреться

      Полумертвого к доктору в дом.

      Медицинского шкапчика дверца

      Открывается ногтем с трудом.

      Небо хмурится. Лают собаки.

      В Петербурге зевает партер.

      Сахалинские злые бараки

      Уж давно присмотрел квартирьер.

      Но российские хляби и топи

      Невозможно забыть и проклясть.

      То ли дикий довесок к Европе,

      То ли дремлющий остов, как знать.

      Выйди, доктор, к больным и здоровым.

      Всех попользуй их и осмотри.

      И России, беременной новым,

      Кровь со лба оботри.

      Когда ты создаешь подобия природы

      Из выжимок своих надбровных дуг,

      Когда, как мотыльки, слетаются народы

      К настольной лампе, вперемешку, в круг,

      Когда ты жизнь свою устало метишь

      В багровые, тревожные тона,

      Когда любовь в наемном драндулете,

      Кричащая навзрыд, еще слышна,

      Вздохни свободно. Этот горный воздух

      Совсем бесплоден, разряжен и сух.

      В делах сосредоточенные звезды,

      Лепя пространства, жуткие на слух.

      Сердце болит – брат.

      Слева ноет – сестра.

      Вечером ты богат.

      Нищий, как мышь, с утра.

      Как тебе там, вверху?

      Я, как пастух, готов

      Ночью кричать «ау!»

      За неименьем слов.

      Тихо кривишь рот:

      Прошлого не вернуть.

      Нижешь за годом год.

      Вешаешь их на грудь.

      Эти вериги лет,

      Тернии и мечты

      Мирно сойдут на нет,

      Сгинут без суеты.

      Старые, сядем мы,

      Как и тогда, тогда…

      Будет огонь из тьмы

      Слизывать нам года.

      Значит, живет в глазах

      Прошлого ясный свет.

      Только проснись в слезах!

      Может, и смерти нет.

      …А молодость слетает

      Тяжелым беркутом в дали,

      И легким прахом припадает,

      И мокрым пухом облепляет

      И не доходит до земли.

      Лети и празднуй, дым надежды!

      Ты, так похожий на закат,

      Одетый в облаков одежды.

      К уступам серых побережий

      Твои Праксители летят.

      И, в невесомости неловкой,

      О, в невесомости шальной

      Ребенок с солнечной головкой,

      С