Не знали б горя и невзгоды —

      И так подряд всей жизни годы.

      Был всех детишек ум затарен

      Быстрей пробраться в стан проталин,

      Собрать сухие там былинки

      И жечь костёр – лети, искринки!

      Дымки костров – ах! – восхищали,

      И радость всех неслася в дали…

      К нам во дворах рвались собаки,

      Ребёнок друг ведь был им всякий,

      Замест родного даже братца,

      Хотели прыгать и лизаться!

      И предвкушали наслажденье

      В ватажках детских похожденья

      На речку, в лес и по оврагам,

      И было то взаимным благом!

      От тех костёриков, кто старше

      Был из ребят, под взгляды наши,

      Из стана, то бишь, малолеток,

      Мол, то им слаще всех конфеток,

      В момент «прикуривали» бойко

      Былинки и «курили» стойко,

      Хотя дым лез в глаза и в горло,

      И если кашлять вдруг припёрло,

      Старались взрослыми казаться

      С былинок, курева‒эрзаца…

      Мы тож «курили» незаметно,

      Казаться чтоб авторитетно,

      Но кашля долгое мученье

      Казало всем разоблаченье.

      «Эх, вы, куряки‒неумешки, —

      Мы тотчас слышали усмешки

      И даже смех ехидный, броский, —

      Ещё сосать вам надо соски…».

      Мы что‒то вмиг им в оправданье…

      Но колкость шла вся в затуханье,

      Играть пускались коль все в «салки»,

      Где все галдели, будто галки,

      Когда опасно лезла кошка,

      В гнездо их милое – лукошко.

      Визг, писк и буйство всех азарта —

      Подарок нам отрадный марта,

      Проталин он давал площадки,

      И были все они нам сладки…

      А чтоб весна пришла быстрее,

      Снег растопя, теплом согрея,

      Пекли из теста нам всем птичек

      Для убедительных закличек,

      И мы, поднявши их высоко,

      И устремивши в небо око,

      Носились с искренним порывом,

      Прийти весне быстрей – с призывом,

      Чтоб возродилась жизнь цветасто

      Всего и вся, зиме же – баста!

      Отрадно кликать с возвышений,

      И не унять у нас стремлений

      На них нам тут же и взобраться,

      И то милей нам было братца,

      И мы, грачи как, с них галдели,

      Наивно верили, что в деле

      Серьёзном были, без оглядок,

      И всем порыв был мил и сладок.

      Вот тут в азарте мне взбрело же

      Залезть на крыши даже ложе,

      Она была соломой крыта.

      Вот на неё чертей копыта

      И вознесли, чтоб быть всех выше.

      Приставил лестницу… На крыше!

      На ней уж буду я заметней,

      Чтоб взор весны на мне приветный

      Остановился милый сразу,

      По моему тогда заказу

      Зима заплачет вон ручьями,

      Природа вся уже