Я – лес, я – море, я – небо – это то, что утверждал и воплощал в жизнь человек с Востока, живущий в одной из стран, чья культура, религия и сам уклад жизни – все это теснейшим образом было переплетено с жизнью окружающей природы и имело глубочайшие исторические корни. Сам принцип, систематизированный для практического применения, изложенный в его учении, для искателя не являлся чем-то новым и необычным. В основе всей его теперешней жизни лежало то же условие, что и требовалось для воплощения идей слияния с окружающим миром в тех его проявлениях, кем он бы хотел стать: лесом, морем и так далее. Эти условия казались абсурдными с точки зрения человеческой логики, и поэтому невыполнимыми. Необходимой обязательностью его была полная остановка мыслительного процесса, если выразиться очень приближенно к истине – механическое отключение головы как таковой. Вначале мозг, испуганный такими нерадужными перспективами, подбрасывал через буйно разбушевавшееся воображение одну картину апокалиптичнее другой. Человеку рисовали картины идиотии и других психических отклонений, что якобы могли постичь его в результате воплощения его идеи. Но принципы и указания к действию, что воплотил в жизнь человек с Востока, не являлись неожиданностью для последователя его эксперимента. Идея исключения ментальной деятельности из повседневной жизни для достижения более широких задач являлась краеугольным камнем йогического учения, которым и жил в этот момент искатель. Он уже достиг некоторых результатов, двигаясь в этом направлении, и повторение опыта слияния в единое целое с Лесом, претворенного его восточным единомышленником, представлялось для него вполне выполнимой и реализуемой.