Сказка? Быль! Сказание-бывальщина. Сергей Полковников
Читать онлайн книгу.
Все живое и кажущееся неживым, то есть статичное и недвижимое: камни, деревья, скалы – все ощущало ток и бег животворной энергии. Человек, избравший для себя местом для теперешнего обитания поляну на склоне горного хребта так же, как и все дети Леса, не был обделен Материнской любовью. Для нее не существовало преград и даже кажущаяся такой прочной и неприступной каменная броня спящего подземного дракона с легкостью пронизывалась мягкой и нежной волной любви Матери.
Ментальная броня, невидимая и покрывающая все человеческое существо непробиваемой сферой устоявшихся понятий, надуманных псевдозаконов жизни и многого того, что создал Разум за все время своего существования, была крепче всех самых прочных сверхзащитных материалов. Каменный монстр со своей кажущейся неприступностью чешуйчатых покровов не мог идти ни в какое сравнение с ментальной сферой. Материнская сила отчаянно пыталась достучаться до истосковавшегося по ее любви сердцу, и ее попытки все-таки иногда достигали своей цели, когда ментальная преграда давала трещины. Человек не видел в данный момент необходимости носить на себе этот тяжкий груз, и предпринимал немалые усилия, для того чтобы избавиться от него и опять почувствовать себя дитем Леса и вновь быть окруженным морем Материнской любви и купаться в его благословенных и сладостных волнах.
Материнская сила охотно выступала помощником в стремлении человека избавиться от ментальных оков. Заручившись ее поддержкой, он приступил к решению самой трудной задачи, что ему предстояло решить – остановки карусели мысли, что с раздражающим скрипом и мельтешением вращалась в его голове. Все окружение: лес, горы, сама весна – помогали своим присутствием и участием в его трудах. Напоенный ароматами весенней пробуждающейся природы, успокоенный и обласканный легким и нежным прикосновением ветерка, который живительным компрессом охлаждал его разгоряченную голову, он уверенно продвигался к победе своих дерзаний.
Вращение и мельтешение мыслей утратило свой монотонно-стремительный ритм, темные вращающиеся колеса карусели образов переместились на периферию мыслительного горизонта. Изгнанные со вседержавного трона и лишенные полномочий повелевать и распоряжаться мысли не потеряли надежду вернуть себе утерянные привилегии и, разорвав свой бесконечный хоровод, выстроившись цепочкой или клином, как стая птиц, пересекали светлый небосвод ментального сознания, желая звуком трепетания своих воображаемых крыл и гортанными криками привлечь внимание стороннего наблюдателя, в роли которого сейчас выступало чистое измененное сознание.
Но попытки мысли вернуть прежние позиции были тщетными. Возврат и псевдомиграция птичьих мыслестай становились все реже и реже. Но упорство, с которым они все-таки возвращались, не давали человеку уверовать в то, что процесс очистки ментальных сфер закончен. Несколько дней и ночей продолжалась