Взгляд в прошлое. Книга 1 – Записки конструктора космической техники. Вадим Николаевич Ангаров
Читать онлайн книгу.
в наших скитаниях, доставляя всем нам огромное удовольствие. Особенно ему удавались блюда из зайчатины, кабанятины и сайгачатины.
Шепилов и Рогов – не были большими друзьями и, как мне кажется, их объединяла только – дружба с моим отцом. Девизом П.Ф. Рогова было – «Делай – как я.» Он был опытным по жизни человеком, и я не знаю дела, которого бы он не умел делать – от постройки дома до приготовления на охоте вкуснейших блюд из дичи и рыбы. Однажды у нас на длительной охоте на Балхаше закончился хлеб, так мы питались последние 3 – 4 дня вкуснейшими лепёшками, испечёнными на костре в сковороде Павлом Фёдоровичем. А когда он рассказал мне, что ему приходилось на фронте (а он воевал на Дальнем Востоке с японцами) печь лепёшки в отсутствии сковородки на плоском камне, раскалённом на костре, а, чтобы лепёшки не прилипали к камню (за неимением какого– либо жира) натирал камень разрезанным солёным огурцом. Я знал от мамы, что такой способ она применяла, правда для сковороды, когда ей во время войны приходилось, что – либо жарить в отсутствии масла. Павел Фёдорович даже продемонстрировал нам этот процесс, когда нашёл для этого подходящий камень.
У нас на длительных охотах (длившихся по две недели) всегда возникала проблема с хлебом, он через неделю черствел и становился «каменными» буханками, которые можно было разрубить только топором. Рогов превращал «каменные» буханки в свежий хлеб (как будто его только вытащили из печи) подержав их на пару в закрытом казане минут 10– 15 на решётке под, которой кипела вода, но это можно было проделать только один раз т.к. он – хлеб после этого мгновенно черствел. Когда он это проделал в первый раз, я вспомнил рассказ Валерия (мужа сестры) о военных годах, проведённых им в детстве на территории занятой гитлеровцами в Ленинградской области. Он рассказывал, что у немецких старших офицеров были консервные банки с герметично закупоренными в них сублимированными двумя белыми булочками, лежащими в банке на специальной решётке. После открывания банки под решётку наливалась вода, банки закрывались крышками и ставились на огонь спиртовки или специальных маленьких керосиновых или бензиновых примусов (величиной в кулак), где вода под булочками доводилась до кипения. И сублимированные (абсолютно сухие булочки) на пару' превращались в горячие булочки только что вынутые из печи.
В общем, Павел Фёдорович был «мастер на все руки» и мне импонировало, что он ко мне очень хорошо относился и вполне серьёзно обсуждал со мной волнующие его часто не простые вопросы и внимательно выслушивал моё мнение. В конце концов, он стал и моим хорошим – старшим другом мнением, которого я дорожил вплоть до его смерти. Он, как мне кажется, занял для отца место дяди Коли Чеснокова (о котором я писал в сборнике воспоминаний «На краю Руси обширной»), оставшегося в Уральске. Павел Фёдорович был сухого телосложения и, не смотря на свой возраст, часто сопровождал меня – молодого в нелёгких и далёких походах по болотистым тростниковым местам на охотах на Балхаше