Города-призраки… сколько на свете таких, как вы, неразличимых для глаз обывателя, либо закрытых от внешних вторжений? Кто может вас видеть, кто может пройти по вашим улицам? Кто живет в домах и какую жизнь ведет? За какие грехи вы обречены на вымирание? С небес над вами идут нескончаемые дожди или падает пепел, в лесах по окрестностям водятся призраки, охраняющие сокровища и неосвященные могилы. По ночам на улицы выходят оборотни и безголовые всадники, разыскивающие свои головы.

      Городок Распиль можно бы было назвать призраком, но по сути он таковым не являлся. Люди могли свободно прийти в него и также беспрепятственно уйти оттуда, но никому не пришло бы в голову поселиться в нем. Жизнь кипела, не выходя за границы городка.

      Посторонний, окажись он на этих улицах, не заметил бы какого-либо внешнего отличия от любого другого крупного поселения этого края. Те же одно и двухэтажные домики, в окружении огородов и цветников, те же улицы, может чуть более ухоженные или, непонятным образом, поддерживаемые в чистоте с легким налетом нарядности. Постороннему было бы приятно в городе… Его удивили бы только две особенности, отличающие его от еще нескольких похожих миленьких городков, раскиданных тут и там по окрестностям. Во-первых, большое количество беременных женщин самого разного возраста и, во-вторых, какое-то трепетное отношение к ним всех жителей города без исключения. К ним, да еще к детям, от младенцев до подростков. Казалось, все население, едва перешагнув за порог пятнадцатилетия, стремились к одной лишь цели: обзавестись многочисленным потомством, чтобы в дальнейшем без устали лелеять его и баловать без меры. В общем, так оно и было, с одной лишь поправкой: наличием в семье более, чем одного ребёнка, могли похвастаться немногие. Встречались и такие, кому радость родительства не доставалась совсем, сколько бы раз не предпринимались попытки произвести на свет дитя.

      Так повелось, что живые дети в этом городе рождались