«Литературка»,

                                как мы постарели…

      Сквозь скорлупу всех партпостановлений

      нечаянно проклюнувшись едва,

      я был похож на Первое Апреля:

      еще никто, пока меня не взгрели,

      всерьез не принимал мои слова.

      Но подошло, наверно, время взгрева

      за первый всплеск гражданственного гнева,

      и в этом была Партия права —

      спасибо тебе,

                           Сталина вдова!

      И я с тех пор, как оказался взгретым,

      стал наконец-то все-таки поэтом,

      когда узнал, как бьет с носка Москва.

      Валерий Алексеич Косолапов

      был непохож на тех, кого не счесть —

      редакторов, цинично кисловатых,

      боящихся за кресло —

                                          не за честь.

      Тогда казалось мне, что был он стар,

      когда, задумав сотрясти земшар,

      наивнячок, подобный полудурку,

      в многострадальную «Литературку»

      принес я бесприютный «Бабий Яр».

      Один знакомец —

                                   милое трепло —

      сказал, в глазах изобразив печальность:

      «Ну