сказал мой худущий собрат из Албании:

      «Поэты советские —

                                       без страны.

      Поэты албанские —

                                      без штаны…»

      И над кроватью Мехмета Шеху,

      придуманный, видно, тобою,

                                                     Энвер,

      есть сервисный пульт,

                                          а на нем не для смеху

      рисунок на клавише —

                                           револьвер.

      Премьер застрелился действительно,

                                                                   или

      его по приказу вождя пристрелили?

      Эпоха высоких идей так низка.

      Не знать – это стыдно.

                                            Все знать – это мука.

      Колотится в окна,

                                    как зимняя муха,

      та пуля,

                   выбравшаяся из виска.

      Заплеван бассейн.

      Из-за пальм плюгавых

      глядят «калашниковы» на меня,

      и выцарапаны ножом на агавах

      солдат истомившихся имена.

      И, глядя на эти крестьянские лица,

      я думаю —

                       как же политиком быть?

      Преступно – расстреливать,

                                                     грех – застрелиться

      и глупо —

                      позволить себя пристрелить.

      Кровать,

                    страдающая недосыпом,

      пытается что-то сказать своим скрипом,

      и знак револьвера на клавише пульта

      мне вновь намекает в бессонную ночь,

      что есть начеку очень милая пулька,

      готовая мне, если надо, помочь.

      И призрак албанского премьер-министра

      со смертью не хочет никак примириться,

      и, видно, устав свои тайны скрывать,

      садится

                   на вздрогнувшую кровать.

      Сейчас он решится.

                                      Он все мне расскажет.

      Зачем?

                 Он добавит мне лишнюю тяжесть.

      Я тайны свои

                            и свою немоту

      уже столько лет выносить не могу…

      Поцелуи в метро