Она помогала всем, кроме самой себя. Знала о других жизнях намного больше, чем о своей собственной. И зачем-то целыми днями разбиралась с чужими зачетками, абортами, любовными ссорами, не замечая, что у нее самой уже давно ничего не происходит. Ни хорошего, ни плохого. Полный бесцветный штиль… И незаметно стала для парней своей, одеваясь также по-мальчишески неброско. Джинсы и рубаха, из которой вырос старший брат, ботинки на толстой подошве и бесформенная курточка. И никто не обращал особого внимания, что под рубахой крепкая, как гигантская алыча, грудь.

      Ей нравился этот город. Частенько устоявшейся весной любовалась пойменным лугом и длинной тропой, напоминающей черную мериносовую нитку вдоль сочного зеленого ситца. Там прогуливались парочки, жевали свою жвачку пятнистые коровы и плыли надутые облака. И тогда она завязывала два девичьих хвостика, брала для виду конспект по детской психологии и шла к Трубежу загорать. Муравьи удирали из муравейника, чтобы исследовать ее ногу, бабочки-худышки летели в ивовую тень, а она мечтала, что когда-нибудь поедет в Китай на праздник Середины Осени и будет есть лунные пряники, испеченные Чан Э – феей, живущей на Луне. И как только попадет на язык начинка из тыквенных и дынных семечек, миндаля и мандариновых цукатов, сразу же в ее жизни случится что-то хорошее. Настоящее чудо, по имени любовь…