– Здравствуйте, – сказала я, сидя на диване и держа в одной руке ручку, а в другой – сотовый телефон. Перед звонком я включила запись разговора.

      На моих коленях лежал ежедневник, на его листах в хаотичном порядке были написаны разные фразы: одни карандашом, другие ручкой. Некоторые из них я выделила, когда собирала информацию о театре «GRIM» – обвела в кружок или по контуру.

      – Здравствуйте, – послышался на другом конце телефона бодрый голос Тома Харата. Актер явно пребывал в хорошем расположении духа. Я не заметила в его тоне ни грамма усталости, хотя, если мне не изменяла память, он только что вернулся в гостиницу после спектакля.

      – Спасибо еще раз, что согласились на интервью, вы даже не представляете…

      – Давайте сразу перейдем на неформальный язык, так будет удобнее общаться. Можно называть вас просто Сарой? – перебил Том. Его голос звучал мягко, по-доброму. Я сразу вспомнила его суровое выражение лица на флаере и подумала, что мягкий голос актеру с картинки ну никак не идет.

      – Да, мне тоже будет удобнее называть вас Томом, а не мистером Хартом.

      – Вот и отлично.

      – Тогда начнем? Я не займу много времени.

      – Это не важно, – кажется, Том улыбнулся. На долю секунды вибрация в его голосе изменилась. Она стала еще теплее, чем прежде. Голос парня завораживал, обволакивал, вводил в транс. – Я никуда не тороплюсь, поэтому полностью в твоем распоряжении.

      – О’кей, – я подвернула под себя ноги и села в любимую позу султанчика.

      Пока я принимала это положение, в темном окне на долю секунды мелькнуло мое отражение: неряшливый пучок на голове и растянутая бежевая футболка с рисунком кофейной чашки. В комнате стоял полумрак, горел только ночник у дивана. Его слабый свет касался страниц ежедневника, давая возможность читать вопросы, которые я записала, чтобы не забыть их задать.

      Интервью я начала с классики. Каверзные вопросы оставила на десерт.

      – Том, как ты стал актером? С чего все началось?

      – Моя мама была известной актрисой Шотландии, – начал рассказывать Том. Он смаковал каждое слово, как ложку с медом. По чуть-чуть, с чувством и толком. – Все детство я провел в гримерке Королевского театра. Пока мама репетировала, наблюдал за ней и другими актерами, пытался копировать их жесты, мимику. Сначала это смешило меня, в четыре года я не понимал – зачем взрослые люди притворяются теми, кем не являются. Только через два года понял истинный смысл профессии. Понял, что хочу делать то же, что и мама – выходить