Сивилла. Флора Рита Шрайбер
Читать онлайн книгу.
скромные и аккуратные, сообщали: «Макмиллан возглавит британскую оборону в новом кабинете»; «Ширятся забастовки докеров Великобритании»; «40 колледжей присоединились к программе американской технической помощи 26 странам»; «Демократы лидируют в Палате представителей»; «Потери, вызванные забастовкой водителей тяжелых грузовиков, оцениваются в 10 000 000 долларов».
Сквозь все это пробивался заголовок, набранный невидимыми буквами: «ПОМНИТ ЛИ МЕНЯ ДОКТОР?»
Такси неожиданно остановилось. «Удачного вам денька», – пожелал водитель, когда Сивилла расплачивалась с ним. Удачный денек? Вряд ли. Она задумчиво вошла через парадную дверь пестро раскрашенного здания на углу Парк-авеню и 76-й улицы, где жила доктор Уилбур и где располагался ее кабинет. В восемь пятьдесят пять Сивилла стояла в фойе для посетителей перед апартаментами 4D.
Дверь была распахнута, чтобы пациенты могли войти без звонка. Сивилла оказалась в небольшой, неярко освещенной приемной с маленьким пристенным столиком, маленькой бронзовой лампой на нем и с фотографиями в рамках светлого дерева. Может быть, присесть?
В приемную вошла доктор Уилбур.
– Проходите, мисс Дорсетт, – сказала она.
Они прошли в солнечный кабинет, вспоминая свою последнюю встречу в Омахе почти десять лет назад.
«Она изменилась, – подумала Сивилла. – Волосы светлее, чем мне казалось. И выглядит она более женственно. Но глаза, улыбка и манера кивать остались теми же».
Доктор Уилбур в это время думала: «Она осталась такой же худенькой и хрупкой. Как будто не стала старше. Я бы узнала это лицо где угодно: лицо сердечком, вздернутый нос, небольшие губы бантиком. Такое лицо не встретишь на улицах Нью-Йорка. Это английское лицо. И несмотря на легкие оспинки, выглядит она как свежая, ничем не озабоченная англичанка».
Доктор не предложила Сивилле садиться, но сама ее манера обращения подсказывала сделать это. Куда присесть? Зеленая кушетка с небольшой треугольной подушкой, на которую пациенты, очевидно, преклоняли свои отягощенные заботами головы, не привлекала. Еще меньше она манила из-за наличия обтянутого материей кресла, которое смотрело прямо на подушку – зримый символ «третьего уха» психиатра.
Отказавшись от кушетки, Сивилла скованной походкой направилась к столу и креслу в противоположном конце кабинета, считая на ходу розовые круги на покрывающем весь пол ковре. С верхней книжной полки, висевшей на зеленовато-серой стене, на нее смотрели черная авторучка с золотым колпачком, воткнутая в золотой держатель на ониксовом основании, небольшая зеленая подставка для карандашей и зеленая ваза, расписанная узором из зеленых листьев. В вазе стояли зеленые растения и веточки вербы с сережками. Сивилле понравилось, что у доктора здесь нет искусственных цветов.
Остановившись, она осторожно вытащила из-под письменного стола небольшой стул красного дерева и чинно присела на его краешек. Отчет, который она дала о себе, был кратким, основанным на фактах,