Але гоп!.. Идущий поэт на руках

      На публику – кубарем… как на арену,

      Где тигров следы на зеленых коврах

      И клетку еще не убрали за сцену.

      Серьезность моих лучших мыслей и тем

      Уверенней выразит солнечный клоун —

      Насмешник, паяц, сотворитель затей,

      Что чуток к репризам и к слову.

      Пока я бросаю одну за одной,

      Жонглируя сходу, тирады и рифмы,

      Как тень, кто-то там у меня за спиной

      Стоит и себе здесь не кажется лишним.

      Неясен мне сзади невидимый фон.

      Но понял я, словно иное постигнув,

      Что держит он кнут, револьвер у него

      И общий прикид укротителя тигров.

      Он движется медленно влево… вперед…

      И вот наконец он выходит из тени

      Хозяином наших тревог и забот,

      Указчиком взлетов, прыжков и падений.

      А что? Может, снова кошмарно в стране?

      Зверей и людей назначают всеобуч.

      И просто приближен для теста ко мне

      Лицо обжигающий обруч.

      Так что же, он думает, будто я зверь,

      Коль в жизни, как в цирке, дурачусь?

      И старой системы его револьвер

      Не только для тигров арен предназначен.

      Животные в очередь встали и прыгают тут.

      Одни – неохотно, другие – согласны,

      Ведь в обруч горящий каждый летун

      Всегда поощрен сахарком и колбаской.

      Огня не боюсь я, огонь мне как брат.

      Душа моя огненна – в правде и вере.

      Но если я прыгну – возврата не будет назад

      И в клетке останусь прирученным зверем.

      Я клоун, затейник любви и тоски,

      Последний кривляка средь правильных граждан.

      Я сам выбираю свой путь и прыжки,

      С которыми совесть согласна…

      Тогда была у нас эпоха из эпох…

      В космическую высь вовсю вели полеты…

      Но кто в поэзии был истинно неплох?

      Не эти же официоза рифмоплеты.

      И тот, кто заслонял желанный неба свод

      Творцам, мыслителям, стихам Высоцкого,

      Теперь до самой смерти славно доживет,

      На Соловки позорных дел не сосланным…

      И мне иного зла эпоха не благоволит,

      Выпрашивает мзду за слог мой в публикациях.

      Хоть предъяви им славы будущей гранит,

      Дельцы моих времен не станут каяться…

      Они и в будущем сподобятся кивать,

      Любых эпох успешные любимцы,

      Произнося про сгинувший талант слова

      Красивые, как блеск медалей проходимцев.

      А я кричу везде, что буду знаменит,

      Что мне пора за Фауста, за смыслы мира взяться.

      Но неподъемного молчанья монолит

      На сердце мне поставлен… В небо не подняться….