Набросятся, боюсь, придется огрызаться,

      Пусть лучше так: читают, но молчат…

      Без обратной связи приёмник, а не рация,

      А то бы с критикой, в ответ бы сгоряча

      Наговорил обидного от голоса обиды:

      Бой дилетанта с заслуженным – коррида!

      И смех, и грех, куда мне, я любитель,

      Развил в себе с годами графоманию.

      Ха-ха великое, вы скажите, открытие,

      И рифма смелая, и тема не обманет:

      С банальщины тошнит, рифмованная проза,

      Пустышка, не поэт, но с гордо глупой позой.

      Нет, до критики такой позорно опуститься,

      Кто высоко стоит, под ноги тот не смотрит,

      Душа его парит в высокой вдали птицей,

      Кого, он не заметит, сшибет на повороте,

      Он грезит: в классики записанное имя

      Его, и цель высокая влечет неодолимо.

      Напросишься, на грубость нарываешься,

      Смолчал бы лучше, и смог бы уберечься,

      Любитель, тоже мне, поэтом называешься,

      Получишь критику дуплетом и картечью!..

      О нет! интеллигент, кому и прочее дано,

      Тот промолчит, сказав в сердцах: говно!..

      «Я уплотнился копией до шара,

      А из него фигуру вылепил подобную

      Твоей; подкрашу цветом вихри пара,

      Чтобы со мной беседовать удобно.

      Коснись, почувствуй рукой плотность,

      Материален будто мыслей концентрат,

      В него вбираю плод ума без поворотно,

      Любви мечтательной и ненависти яд.

      Вы, люди, создали особенную сферу

      Вокруг Земли, как тонкий слой озона,

      Как флора-фауна создала атмосферу,

      И голубое небо, покров земли зеленый,

      Она из мысли вашей, чувства-страсти,

      Как мозг нейронный образ порождает,

      Так Богом вами я намолен, и отчасти

      Я вас обратным током тем же заряжаю,

      Я образ в зеркале с меняющимся ликом,

      Хоть и безликий я, бесплотный, вездесущ,

      Для доброго я ангел, для злого грубый, дикий,

      Я громовержец в гневе, надежды светлый луч.

      На обитаемой планете любой есть местный бог,

      На мертвой