Светлейший князь Потёмкин-Таврический. Александр Брикнер
Читать онлайн книгу.
и Бендер, а в конце этой записки находится заметка: «О летах баста; более ни словечешка не молвлю»[139]. Из писем императрицы к барону Гримму, относящихся к этому времени, видно, что Потёмкин по вечерам бывал у Екатерины и служил ее собеседником. В начале 1778 года она заказала великолепный севрский фарфоровый сервиз, причем заметила в письме к Гримму: «Сервиз назначен для моего дорогого и любимого князя Потёмкина, и чтобы он вышел получше, я показывала вид, будто он заказан для меня»[140]. Немного позже Екатерина, сообщая Гримму о составлении списка всем достопримечательным действиям ее царствования, прибавляет, что Потёмкин, по природе своей не любящий льстить, в восхищении от этой записки[141].
Недаром даже люди сильные, высокопоставленные, как, например, гетман Кирилл Григорьевич Разумовский, ухаживали за Потёмкиным. Дочь Кирилла Григорьевича была недовольна отцом за это[142]. В 1778 году Потёмкин устроил у себя для двора празднество, стоившее, по словам английского посланника, 50 000 руб.[143].
Из донесений Герриса видно, что князь во все это время играл при дворе первенствующую роль. Однако в одном из этих донесений мы встречаем некоторые данные о неприятностях, происходивших при дворе, о столкновениях между Потёмкиным и другими чиновниками, о недоразумениях, неоднократно случавшихся между князем и императрицею. Нелегко решить вопрос, насколько рассказы английского дипломата заслуживают доверия. В некоторых случаях они основаны на слухах и догадках, имеют анекдотический характер и едва ли во всех частностях соответствуют фактам.
В какой мере около этого же времени ненавидели Потёмкина в публике, видно из той части «Записок» Болотова, которая относится к 1778 году. Он называет князя «мужем, дышащим любочестием и любовластием беспредельным и простирающим замыслы и намерения свои почти за самые облака», рассказывает о склонности Потёмкина к интригам, его безмерном сребролюбии…[144]
Отдавая полную справедливость необычайным умственным способностям Потёмкина, Геррис считал его интриганом, всячески старавшимся господствовать над императрицею. В происках Потёмкина, направленных против Панина, нельзя сомневаться. Геррис, находившийся в довольно близких сношениях с Потёмкиным, участвовал в этих интригах. Однако из донесений же английского дипломата видно, что влияние князя на дела было ограничено, что императрица во многих отношениях действовала независимо от Потёмкина. Так, например, Геррис замечает, что князь немного заботился о вопросах западноевропейской политики, но особенно охотно занимался восточным вопросом. При дворе он и в 1779 году играл первенствующую роль[145].
Особенною роскошью отличался праздник, устроенный и Потёмкиным в честь императрицы летом 1779 года, на своей даче Островки, находившейся на берегу реки Невы недалеко от Александро-Невской лавры. Тут были маскарад и бал с фейерверком на озере, разные изобретения прихотливого воображения, например плавучая картина, представлявшая храм с именами
«Сб. Ист. Общ.», XXVII. 138.
«Сб. Ист. Общ.», XXIII. 64, 73, 84.
«Сб. Ист. Общ.», XXIII. 100.
В ее письме к брату сказано: «En vérité je souff re, quand je vois si peu de fi erté. Comment faire la cour а ce vilain аveugle et pourquoi?» Васильчиков, I. 367–368.
Diaries аnd correspondent of James Harris. I. 154.
Зап. Болотова, ч. III, стр. 812 и след.
«The court is entirely directed bу Prince Potemkin, who continues to enjoу the fi rst place» и проч. Геррис в сентябре 1779 r. I. 224.