…когда же тёплая прохлада

      коснётся дрожью скорбных плеч,

      вновь слышу недосказанную речь

      из гиблой глубины седого сада.

      Вновь слышу недосказанную речь,

      вновь слышу голос предков наших давних,

      и что-то, непрощающее, давит,

      ничком на землю заставляя лечь.

      И что-то, непрощающее, давит.

      За всю их боль вновь чувствуя вину,

      я доскажу, я песней вам верну…

      Дай зоркий слух. О, Боже, дай мне.

      Я доскажу, я песней вам верну

      ржаную правду жизни их потухшей,

      и станут беспокойны чьи-то души,

      чужую боль вбирая по зерну.

      И станут беспокойны чьи-то души,

      но мне прощенья всё ж не заслужить:

      до той поры, пока придётся жить,

      мне боль родную – непрестанно слушать.

      До той поры, пока придётся жить…

      *

      Планету, где в крутом краю

      врос в землю отчий дом,

      в снах ясных часто узнаю,

      ломая старый стон.

      Сон-I

      Мне снится: тёмен дом, теперь

      огня и в нём не жгут,

      сама собой здесь ходит дверь —

      иного и не ждут.

      Мне снится, будто я – старик —

      влачу последний путь:

      свой первый в этом мире крик

      предсмертным – вспять вернуть.

      Мне снится, будто с большака

      до края не дойти,

      уводит в сторону клюка

      с извечного пути.

      Мне снится, будто тыщи дней

      скрипит костьми – окрест

      пристанища святых теней —

      живой, глазастый крест.

      Мне снится, будто нет конца

      вопросу в той версте,

      и вещий ветер улица

      бедой прошелестел.

      Мне снится, будто слабый звук

      с земли меня низверг:

      падение – без крыл, без рук,

      паденье вниз, и – вверх.

      Мне снится: взгляд с креста слетел

      и душу мне прожёг.

      Под ноги – лестница из тел,

      я сквозь дыру прошёл.

      *

      И мне навстречу – ярый свет,

      но светлый путь… куда?

      Ответа – нет, предела – нет,

      земля – в лицо. Удар.

      Явь-I

      Свою всё чаще слышу кровь:

      – Спеши делить беду, —

      и я иду в остывший кров,

      кровиночкой иду.

      Редеет ближняя родня,

      а те, кто нынче жив…

      Всё больше вижу, боль продля,

      и лиц, и душ чужих.

      С немногими, кто держит род,

      кто свет его и дух,

      чтоб влиться в кровь страны – народ,

      в одной струе иду.

      И кровный