Альманах «Истоки». Выпуск 13. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
отдыха и сна.
Из тайны – воплощенье,
Из прошлого – прыжок,
В огне преображенья
Расширенный зрачок:
Как искра из потока,
В мерцанье ледника
Отвесная дорога
Уходит в облака.
Не просто двигаться там, где до тебя никто не ходил, где есть вдохновение – пушкинское, историческое – и навязчивый страх летящих минут человеческой жизни. Горы и город. Кавказ и Москва. Отстранённые и щемящие звуки большого города и московские голуби, будто отгораживающие и сохраняющие для нас территорию ВЕРТИКАЛИ, которая живет в сознании и требует защиты. Так – независимо от нас происходит преображение реальности и движение в образ. А тогда – окружая меня дрожащими переливами звука, медленно таяло и струилось стойкое свечение. Мир – распростёртый и распятый мирскими страстями – восстанавливался и оживал в своей несгибаемой силе, во всём разнообразии старой застройки центра Москвы: многовековой энергией одарённых архитекторов, созидателей пространств, удобных для жизни и предвещающих полёты души, ищущей справедливости и побеждающей холод равнодушия и греховность человеческой природы.
Дым исходит от земли
И окутывает дали:
Что на небе мы нашли? –
Что нечаянно узнали?..
Будто камушки малы
В снежном поле силуэты,
И провалы, как стволы,
Скрытой впадины приметы.
«Такова жизнь», – часто сочувственно, но с оттенком иронии говорят о переживаниях и трудностях. «И да – и нет!» – отвечает мой внутренний голос. Что-то необъяснимое, будто оценивающее каждого прохожего и случайного зрителя, подымается из незримого далека и приобретает черты. Я вижу портрет, не тронутый временем – портрет человека ВЕРТИКАЛИ с грустным и задумчивым лицом, с офицерской осанкой, статью и прямолинейной походкой. Словно глазами Высоцкого из фильма «Вертикаль» (1967 год) Станислав Сергеевич оглядывается на свой и наш жизненный путь: сдвигая брови, смотрит на тревожное небо, обнимающие горы. По столичному привычные кепка, трубка, шарф и пальто… А внутри подтекст и заряд большого художника – напряжённый, обороняющийся взгляд. Отсюда ведь и будоражащая профессиональное сообщество склонность к провокации, к творческому эпатажу – к шокирующим прилюдным высказываниям. Что стояло за всем этим? Конечно, как метко подметил С. А. Соловьев, не только желание «посмотреть на эти вот выражения» наших лиц. Пожалуй, таким мог быть Евгений Онегин ХХ века – во многом разочарованный, но лишённый пошлости и банальности псевдоэлиты в культуре и политике: Онегин, безошибочно цитирующий пушкинские строчки, как мне кажется, встретивший свою «Татьяну» – будущую супругу Галину Борисовну и всё же осуществивший право быть любимым! Без ВЕРТИКАЛИ нет жизни – нет выдержки и борьбы – нет и цельности. Ставить вопрос – значит, обретать своё лицо, противостоять и ждать ответ. Так высокая фигура Станислава Сергеевича ассоциировалась с колонной, обелиском целому поколению тех шестидесятников, которые, как и мои родители шли в горы, чтоб доказать прежде всего себе, что всё мелкое и слабое можно