Последний медведь. Две повести и рассказы. Ирина Васюченко
Читать онлайн книгу.
будуар, но если она и упоминала о нем, пафоса было не больше, чем в разговоре о собачьей конуре. Да… Я прозевала бабушку, как чеховская Попрыгунья – Дымова.
И года не прошло, как я знала наизусть все, о чем мадам Агнессе было благоугодно мне поведать. В ее истории осталось, правда, множество белых пятен, но их она, по-видимому, намеревалась оставить таковыми, меня же потчевала повторениями.
– Очаровательный мальчик, правда? – она доставала из ящика секретера фотографию молодого человека лет тридцати с породистым злым лицом кинематографического эсэсовца. – Его убили немцы. Ах! Такой любящий, нежный сын!
Вышитый платочек привычно вспархивает, не касаясь сухих морщинистых век.
– Посмотри, а это мой второй муж. Интересный мужчина, только ревнивец ужасный, да и скуповат… был. Видишь, это мы с ним на отдыхе в Сочи. Заметила, в каком я платье? Кстати, с портным, который мне его шил, была уморительная история…
Историю с портным я слышала в сотый раз, но истории о том, куда подевался второй муж, да, кстати, и первый, она так и не рассказала. И моего единственного осторожного вопроса об этом не пожелала услышать. Глядя на мадам Агнессу, я стала понимать, что было бы с нашей роскошной теткой, если бы дядюшку тогда арестовали. Только тетке пришлось бы еще хуже. Она бы не сумела украсить шелковыми бабочками приют своей бедности.
Это знакомство, так неосторожно мной завязанное, тянулось годами. Временами я пробовала улизнуть, не казала глаз месяца три-четыре, но в конце концов мадам Агнесса, встретив меня на улице и укорив, что забываю друзей, добивалась обещания, что приду, что буду приходить почаще. Она ценила меня, кажется, не больше, чем я ее. Но уж слишком пуста была ее жизнь. Местные кумушки, правда, судачили, что-де "к Агнеске бесстыжей любовник молодой ходит", но потом, узнав этого унылого неприкаянного юнца, я поняла, что и это неправда. Федя был рабочий парень, мечтающий стать или певцом, или художником. Родители не понимали его, да и правильно: трудно было решить, с чем у него обстоит хуже – с живописью или пением. Вот он и повадился к мадам Агнессе изливать свои горести. Потом уже и мне изливал, так что однажды я даже продиктовала ему любовное письмо для какой-то неумолимой Сони. Сраженная моим красноречием, бедная Соня вышла вскорости замуж за этого зануду, так что я, возможно, стала причиной несчастья всей ее жизни.
Короче, это был род болота, где хоть и не захлебнешься – мелко, но выбраться трудно. А хотелось. Не будь Агнесса Максимовна так устрашающе одинока, ноги бы моей не было в ее пестреньком обиталище. Но я же знала, что после исчезновения Феди, кроме тощей сиамской кошки Зизи, ей и словом-то перекинуться не с кем.
– Зизи родила! – мадам Агнесса, которой я не видела уже месяцев пять, была в такой ажитации, что даже забыла поздороваться. – Что делать с котенком? Ты должна, ах, молчи, не возражай, ты непременно должна мне помочь!
Одинокий потомок Зизи сидел в кокетливой корзиночке, украшенной бантиками, и не имел в своем облике, увы,