Последний медведь. Две повести и рассказы. Ирина Васюченко
Читать онлайн книгу.
На самом деле Елизавета Антиповна приходилась ему всего лишь кормилицей, а он, по рождению чуть ли не граф, именовал себя актером, ибо подвизался в кино на неразличимо мелких ролях, где иногда пригождалась его в высшей степени изысканная и столь же отталкивающая физиономия.
– Взгляни, – Внук тоже любил показывать фотографии, – вон там, слева, я в роли боярина в фильме "Иван Грозный". И здесь… нет, здесь меня совсем не видно. А вот еще я с мальчиком, смотри, какой мальчик славный…
Пройдет года три, и маму вызовут в школу:
– Неужели вы не знали? Невероятно, ведь всему поселку известно! Этот человек гомосексуалист, его уже два раза судили за несовершеннолетних, за мальчиков. Не позволяйте своей дочери ходить в лес с подобным чудовищем!
– Моя дочь сама выбирает друзей и влиять на свой выбор не позволяет даже мне, – скажет мама, в который раз ставя учителей в тупик своей невозмутимостью. – К тому же она не мальчик.
Об этом разговоре я узнала лет семь спустя, и не от нее, а от Натальи Антоновны. Зная мои реакции, мама боялась, как бы попытка запрета не сблизила меня с Внуком. На самом-то деле сообщение ее смутило. Хотя совершенно напрасно. Только и того, что мы ходили иногда вместе по грибы, взаимно терпеливо скучая: дядя Жоржик как-нибудь тоже понимал, кто мальчик, а кто нет. Но поскольку я понятия не имела о его особых склонностях, разговор с мадам Агнессой о пристраивании котенка навел меня на заманчивую идею. Они, эти двое, так похожи! И так одиноки! Я познакомлю их, может быть, они подружатся, даже поженятся! Будут показывать друг другу фотографии, рассказывать про будуары и вояжи, ходить на прогулки – он со своей изогнутой тростью, она в шляпе с цветами. Вот было бы здорово! А я тогда потихонечку устранюсь, потому что никто не знает, как они оба мне надоели.
– Свахе первая чарка, но и первая палка, – усмехнулась мама, когда я поделилась с ней своим планом. До палки, к счастью, не дошло, но ничего, кроме лишних хлопот, из моего замысла не вышло. Правда, мадам Агнесса охотно напялила свою горжетку, взяла корзиночку с чадом Зизи и отправилась со мной в гости к Внуку. Он был любезен, одобрил котенка, показывал нам полки с рядами толстых старых, сплошь французских книг, скорее всего, как теперь вспоминаю, то были энциклопедические словари. Я не ошиблась: дядя Жоржик и мадам Агнесса были из одного теста. Но это ничего не давало. Вдвоем они казались как бы даже не совсем человеческими существами, скорее знаками, двумя иероглифами утраченного языка. Похожими, но разрозненными. Их случайное соседство не содержало смысла.
Недели три спустя удрученная, но на удивление спокойная крестная, зайдя к нам вечерком, рассказала, что Внук скоропостижно скончался.
– С утра говорил, что нездоровится ему. Потом вроде полегчало, даже прогуляться собрался. Трость уже взял, к двери пошел, да вдруг и упал. Я к нему, что, мол, с тобой, батюшка? А он как воскликнет: "Все кончено!" И больше ни словечка не промолвил.., – она вздохнула и прибавила деловито: – Может, книги его заберете? Мне ни к чему, на помойку вынесу,