Если думать всю жизнь о небе,

      наверное, станешь птицей.

      Или белым, как птица,

      облаком над головой.

      Если думать всю жизнь о солнце,

      наверное, станешь пылью,

      или теплой, как пыль,

      ступенькою на крыльце.

      Если думать всю жизнь о море,

      наверное, станешь речкой,

      или зеленой, как речка,

      водой в её берегах.

      Но если всю жизнь думать

      о той, которую любишь, —

      станешь мелким дождем,

      мокрой листвой в лесу.

      В твоих берегах-ладонях

      мои протекают воды.

      Мои застывают годы

      в твоих берегах-глазах.

      В твоих вечерах-затонах

      мои затихают речи.

      Мои остывают плечи

      в твоих вечерах-лугах.

      В твоих облаках-объятьях

      мое уплывает сердце.

      И так далеко до смерти

      в твоих облаках-руках.

      Ты не видел, как спелый август

      молчал на краю дороги

      влажным взглядом берез?

      Ты не видел, как душный август

      запахи прял над лугом

      жужжанием диких пчел?

      Ты не видел, как рыжий август

      таял в пруду, серея

      уставшим от родов лицом?

      Наверное, ты не видел…

      Иначе, зачем бы лужам

      так долго стоять, белея,

      в сохнущей колее?

      Как холодно, друзья, в моей квартире.

      Качает ветер шторами окно.

      Как холодно на свете, в целом мире.

      Согрей меня, октябрьское вино.

      Касаюсь кромки дня, дрожа губами,

      Вина темно-вишневая полынь.

      Нас осень провожает холодами.

      И снова пусто, взгляд куда ни кинь.

      Все меньше огарок, все ярче свеча.

      И строчка, как воск, горяча, горяча.

      Мне милей на тротуарах,

      Чем в лесу среди ветвей.

      Мне родней пивные бары,

      Чем ржаной простор полей.

      Голубь сел на подоконник,

      Грязно-серый, городской.

      Окна, ржавый рукомойник,

      Мяч, качели – след людской.

      По Дегтярному спускаюсь,

      Ждет Успенский за углом.

      Не предам и не раскаюсь.

      Ты, Москва, мой отчий дом.

      Я боюсь прослушать звуки,

      Я боюсь, что помешают.

      Сердца выпуклые стуки

      От виска к виску летают.

      Красный звон, трамваи мыслей

      На проторенных дорогах

      Заслоняют здравым смыслом

      Ту, что мне дана от Бога.

      Стой, моя сестра родная,

      Стой, чужая!.. Дождь и слякоть.

      Злясь на все вокруг,