Они стали проверять поселения в округе в поисках зацепок по банде, что устроила резню в Лихих Каида, но, обойдя за десять лик три деревни, ровным счетом ничего не нашли, за исключением нового меча для Балеса взамен того, что парень потерял при встрече с костяником. Упоминания о других разбойниках были, иногда даже о тварях, похожих костяника, однако, сколько бы металла ни предлагали, Тибурона подобное никак не интересовало. Он закрывал глаза на беды местных, не вдаваясь в подробности, после чего они вновь вступали на вырубки, топтать дальше намоленный снег.

      Для Балеса путь оказался тяжким, но он тешил себя мыслью, что и вовсе мог умереть. А так он, пытаясь свыкнуться с болью и слабостью, почти всегда ехал верхом на Таги, пока Тибурон шел следом. Иногда они ехали вместе, а бывало, охотник заставлял его слезть и идти самому, чтобы тот размял затекшие ноги.

      Странно, но это помогало. Балес начинал чувствовать себя лучше. К тому же выбора у него, в общем-то, и не оставалось. Лошадь одна, а разжиться другой не было ни металла (все деньги Балеса либо увели вместе с его скакуном, либо он обронил в бою с костяником), ни возможности.

      За время стоянок в пристанище и ночевок в очагах парень привел себя в порядок как мог, заштопал плащ и куртку. А кроме того, ему все же удалось заставить Тибурона подписать документы по Ахора Крамего, и теперь его обучение стало официальным. По всем законам кодекса.

      Странно, как подпись на бумаге могла так греть душу.

      Еще один шаг на пути к осуществлению плана принес ему хоть какое-то удовлетворение в этих промерзших насквозь землях. В остальном же Балесу приходилось терпеть характер Тибурона, мириться с его решениями и следовать за ним, лишь иногда разбавляя их дорогу скоротечными беседами.

      И вот на двенадцатый лик среди деревьев и снегов показалась четвертая по счету деревня.