Без начала и конца. Сергей Попадюк
Читать онлайн книгу.
к ним присоединилось 200 тысяч горожан; почти все погибли. Кресты, сколоченные из березовых кругляков, бесконечными рядами тянутся в темноту между деревьями.
Повстанцы похоронены отрядами. Каждому отряду поставлен небольшой памятник среди крестов: «погиб при штурме (или защите) таких-то укреплений». И название отряда: «Zoŝka», «Parasol»… Странный контраст легкомыслия и трагизма. «Парасоль» (зонтик) – это был воздушный десант, в «Зоське» сражались пятнадцатилетние мальчишки, диверсионная группа, их перебили еще до начала восстания… Единицы уцелевших стоят теперь около своих отрядов. С одним из них меня познакомили.
Неподалеку от ворот – общий памятник всем повстанцам; вокруг него, на земле, качают огоньками сотни плошек: их оставляют те, у кого нет здесь своих могил. Мы с Морковкой присоединились к ним своими лампадками.
Бесконечная процессия медленно движется в молчании среди деревьев, в зареве мерцающих огоньков, – никогда не виданное, языческое зрелище! И множество таких же крохотных дрожащих огоньков, сливающихся в целые костры, горит по всей Варшаве, прямо на тротуарах – везде, где расстреливали, убивали, где лилась кровь поляков.
Это было на том берегу…
В Польше я старался понять движущие силы этого беспримерного Сопротивления. Я старался понять тех, кто дрался и умирал, и тех, кто посылал их драться и умирать, и тех, кто с другого берега Вислы наблюдал, как они дерутся и умирают19.
– Знаешь, – сказал я Михалу, когда мы выходили с кладбища, – по-моему, это ваше лондонское правительство было ничем не лучше нашего. Такое же дерьмо.
– Разве я их оправдываю? – ответил он. – Я согласен с тобой.
– Пускаться в авантюру, жертвовать самоотверженными мальчишками… Я думал, на это только сталинские соколы способны…
– Да прав ты, – сказал Михал. – Но нам, полякам, свойственно черпать иллюзии в прошлом и неудавшемся.
Видя мой интерес к польскому Сопротивлению, он знакомил меня со своими приятелями – бывшими бойцами Армии Крайовой. Я смотрел на них во все глаза. Еще бы: люди, которые с оружием в руках сражались против советской власти! Когда я расспрашивал их о Гвардии Людовой, они презрительно отмахивались. Все они, как на подбор, были крепкие, немногословные мужики, все, конечно, отсидели свое и не скрывали, что готовы снова взяться за оружие.
В музее на Рынке Старого Мяста, где я был единственным посетителем, в зале, посвященном Варшавскому восстанию, величественная старуха-смотрительница, понаблюдав, как внимательно я вглядываюсь в фотографии, в запечатленные лица повстанцев, вдруг произнесла:
– Пан – русский?
– Русский, – ответил я с удивлением. – Пшеклентый большевик, если угодно.
– Не люблю русских, – заявила она.
Я подошел поближе.
– Вообще-то по паспорту я украинец…
– А украинцев я еще больше не люблю.
Тогда я сел с нею рядом, и мы проговорили около часа. Она