Как я люблю этот поздний покой –

      Низкое небо над белой рекой,

      Выстланный снегом каменный мост,

      Иву с охапкой брошенных гнёзд,

      Издалека, где всходила заря, –

      Бурое зарево монастыря,

      Много ли, мало ли вёрст и веков

      Шелест полозьев, удары подков,

      И над покорным молчанием изб –

      Флюгер безумный, жалобный визг…

      Мы не умерли и не смирились,

      Но взгляни на далёкий закат:

      В синем дыме цветёт амариллис –

      Это гибнет оставленный град.

      Закоптились небесные своды

      До глубокой ночной черноты.

      В тайном городе нашей свободы

      Догорают дома и мосты.

      Нам не слышно, как мечутся крики

      От огня до небесной реки.

      Там горят наши мёртвые книги,

      Наши дерзкие черновики.

      Светлеет – словно тонкий лёд

      Легко расходится в реке.

      Тележка дворника поёт,

      Поёт на птичьем языке.

      И молодое деревцо

      Едва лепечет под окном,

      Слепое повернув лицо

      Туда, где солнце будет днём.

      На миг попробуй замереть,

      Закрыть послушные глаза:

      Звенят, как праздничная медь,

      Малиновые голоса.

      О, лёгкий утренний полёт

      В пустое небо без примет!

      Слепой и тонкий тополёк

      Листвой ощупывает свет.

      Индийские камни на смуглой руке –

      Не сон ли тяжёлый, не путь ли кровавый?

      Но нет – это к тёмной прозрачной реке

      Текут и текут бесконечные травы.

      Но нет: это мягко ступает носок,

      Но нет: это гул золотого браслета,

      Ладонью прижатый горячий висок,

      И слёзы, и страх, и мольба до рассвета.

      Но нет: это заполночь мимо светил

      Ночных – проскользнула в холодных глубинах

      Случайная тень ослепительных крыл,

      Тревожных и царственных –

      Голубиных.

      Перед крыльями твоими

      Замираю в тайном страхе:

      Вот какие в поднебесье

      Иногда летают птахи!

      И гудит, пластая воздух,

      Крыл томительная бронза,

      И глаза твои слепые

      Смотрят пристально и грозно.

      Но когда же ты летаешь

      В пустоте над облаками,

      Если даже нынче утром

      Ты сидишь на чёрном камне,

      А среди крестов и клёнов

      Шумно