27 июля 1941 г.

      Наши войска с боями уверенно продвигаются вперед.

      266-й пехотный полк введен вторым эшелоном для ликвидации узлов сопротивления, обойденных передовыми частями.

      Начались работы по наведению переправы в районе дислокации 72-й пехотной дивизии. Работы ведутся под непрерывным огнем противника, поддержанного налетами авиации.

      105-й пехотный полк продолжает продвижение вперед и достиг высоты 173 севернее Григориополя, 266-й пехотный полк закрепился на линии Дубоссары – Глинное. В бой введены части 73-й пехотной дивизии.

      Части 121-го пехотного полка в районе Кочиер ночью и утром отбивали русские контратаки с юга. Утром атаковали район Кочиер – Роги при поддержке авиации. Контратаки противника в направлении от Коржево на восток отбиты.

      Части нашей 50-й пехотной дивизии к вечеру заняли Роги и завязали бои на окраине Дубоссар. Подразделения 72-й и 73-й пехотных дивизий продолжают движение на восток, заняв Дороцкое.

      Вечером мы встречаемся с оберлейтенантом Краузе. Есть новые находки.

      – Знаете, коллега, – Отто отодвинул книгу, – мы уже почти 15 часов разбираем документы, но не продвинулись ни на шаг.

      Он откинулся на спинку стула и потер двумя пальцами переносицу.

      Генрих закурил и глубоко затянулся. За стеной тарахтел генератор, тускло светила лампа под потолком, небо за окном было усыпано звездами.

      – Смотрите, какое небо. Здесь, на юге, небо совсем другое, не такое, как у нас. Глубокое, бездонное… Если долго смотреть на звезды, такое ощущение, что проваливаешься в бездну… Положительно, мне здесь нравится. Когда закончится война, я, пожалуй, осяду в этих краях.

      – Если долго всматриваться в бездну – бездна начнет всматриваться в тебя, – усмехнулся Отто. – Вспомните Ницше, друг мой!

      – Я не разделяю ваш скепсис, – заметил я, – даже если мы ничего не нашли, это вовсе не означает, что мы не продвинулись ни на шаг. Что мы имеем? Мы вернулись к прежнему предположению – предмет, интересующий нас, мог находиться либо у Браницкой, либо у доктора Санковского. Пожалуй, я бы добавил еще Попова. Давайте рассуждать. Воспоминания очевидцев свидетельствуют, что эти двое – Браницкая и Санковский, были рядом с умирающим. Что же касается третьего – это личный секретарь князя. Если, как предполагается, амулет был при князе в момент его смерти, то это значит, кто-то из них, скорее всего, и стал обладателем предмета.

      – Вы забыли про Массота – он проводил вскрытие, – сказал Отто, постукивая пальцами по обложке книги.

      – Массота,