То, что и не смели мы до переселения никому

      сказать, теперь является на неизведанном пути

      голодом и жаждой молодых яблоневых побегов в саду

      родном, откуда и начался наш исход, когда связанные

      общей болью в черных одеждах, мы шли, не ведая,

      что мы уже немы, и только лишь иногда

      поутру Грачаницкий колокол наполняет старые

      соборные площади целебным звуком надежды.

      Время, потраченное не на любовь

      Он считал потерянным

      Погружаясь в кутежи

      Встретил Пиковую даму

      В облике Натальи Гончаровой

      С полной уверенностью

      Что и ее сочинил

      Умирать ему не хотелось

      Но исполняя долг чести

      Вышел на дуэль

      Ведь и поступки его

      Тоже должны были

      Его пережить

      В Петербурге

      Идя по стопам отца

      Выучился на офицера

      Выдержал несколько битв

      Прежде чем взялся за перо

      За стихи на смерть Пушкина

      Заработал изгнание

      Когда напевая

      Верхом поскакал в вечность

      Под ним вздыбливался Кавказ

      Оживил Мертвых душ

      Своим духом

      И умер живым

      Гоголевская Шинель

      Теперь главный цензор

      Он отдал ее придворному закройщику

      Вывернуть и распороть

      С тех пор из нее

      Выходят великие русские писатели

      Когда Лев Толстой

      С чувством собственного достоинства

      Повернулся к Богу спиной

      Бог не мог оставаться равнодушным

      Раздумывал

      Пойти ли за ним

      Сознавая свой

      И его авторитет, решил:

      Подожду-ка его я в Астапово

      Сначала Константиново

      Было ему Москвой

      После Москвы

      Не мог оставаться в Константиново

      Покинул

      И Москву, и Константиново

      Уходя

      Остался вечным юношей

      За три десятилетия прожил

      Триста исключительно молодых лет

      Никогда так и не понял

      Что его притягивает вечность

      Из окна музея мне открылось поле,

      муравьев-рабочих