Битые кластеры пишут письмо на «Вы».

      Пунктуация жуткая – хочется заорать:

      «Нахрен, нахрен, нахрен! Вон из моей головы!

      К Лойсо Пондохве! В глушь, где всегда жара!»

      В детстве приснилось, что стены раскалены

      и я сжигаем воздухом между них:

      «Здравствуйте, Смерть. Напекли для меня блины?»

      На табуретку встаю и читаю стих.

      Кто протянул эти левые провода?

      Манипуляция – музыка неживых.

      Голос, бубнящий: «Ползи ко мне в рот, Еда.

      Понедельник-суббота, с пяти до пяти, без вых…»

      «…и воскресенья не будет», – пропел Булат.

      Вот и дышу сквозь расколотый календарь:

      «Здравствуйте, Мышеловка. Всегда бесплат…

      Здравствуйте, слёзы Вечности, торф, янтарь.

      Здравствуйте, люди, ждущие похвалы.

      Здравствуйте, ноты голодные. Мне не спеть

      любвеобильную песню чужой халвы.

      Я – только медь звенящая. Только медь».

      Дьявол в деталях запутался – раскидал,

      и не собраться двум ангелам у стола,

      дабы явился третий, который мал,

      но городит исцеляющие слова.

      Палевое облако страны:

      не слышны друг другу, не нужны

      в бесконечном млечном маскараде.

      Острые истерики вины

      на любой у-до-влет-во-ре-ны –

      срочный инфоповод, чёрта ради.

      Ждали апокалипсис сейчас:

      время, помещённое в санчасть,

      раздирает кожу, ищет баги.

      Слышишь, как архангелы рычат:

      тот, на ком поставлена печать,

      добровольно отбывает в лагерь.

      Всё обман, что у других не так:

      армии панических атак,

      верный зиг при входе в супермаркет,

      скучная позиция крота –

      двигаться, не раскрывая рта,

      позабыв про электронный маркер.

      Ожидали тоталитаризм.

      Получили королевство клизм,

      пресный храм резиновой вагины.

      Выживаем из ума: артист,

      зеркалу играющий на бис,

      нарисует кровью георгины.

      Думали, что это будет гриб.

      Комиксы нам подарили грипп:

      видишь, чёрный силуэт на жёлтом.

      Я – не Бэтмен… Пресловутый всхлип.

      Детский счёт и карусели скрип.

      Будущее здесь. Его нашёл ты.

      Так получилось: больше нет среды,

      истреблены висячие сады

      ручного олимпийца Аронзона,

      я – лист в корнях воздетой бороды

      среди соцветий мяты, резеды

      и прочего державного шансона.

      У нас теперь иная пастораль:

      албанский