Пускай судьбой не благородной

      Я сильных мира не хвалил,

      Но жил душой своей свободной,

      В чужие уши лесть не лил.

      Я лишь Парнас умею славить,

      И Музу дня – я верен ей, —

      Ошибки я умею править —

      Причём, свои, – писать смелей.

      Вкусивши влагу Иппокрены,

      Я тайну некую познал

      И не терплю теперь измены,

      Когда душа приходит в зал.

      Там Аполлон сидит на троне,

      И рядом с ним сидят камены —

      Моя душа от счастья стонет,

      Склонив почтительно колени.

      И старый Пан тому свидетель,

      Объяв меня своей красой,

      Встречал стихи (они, как дети),

      Когда я в зал входил босой.

      В моей душе царит свобода,

      Хоть человек в себе простой,

      И для парнасского народа

      Горю душевной красотой.

      И девять муз меня под руки

      Подводят тихо к алтарю —

      Они не ведают докуки,

      Встречая новую зарю.

      А в слезах пред Мусагетом

      Стою, а дух – совсем сухой.

      Тот наградил меня обетом,

      Благословив своей рукой.

      Пускай давно не вижу славы,

      Когда вокруг царит обман,

      Я длю стихи – свои забавы, —

      И в ноги падает туман.

      Я знаю лишь одно желанье —

      В последний час свой роковой

      Не потерять своё призванье

      Писать стихи живой рукой.

      Всегда стремлюсь в свои годины

      Объять весь мир своей душой

      И прочь бегу я от рутины —

      Меня спасает мир большой.

      Стихи рождаются, как дети,

      В страданьях, муках и слезах, —

      Слогами я живу на свете

      И светлой рифмой на устах.

      Питаю к миру вдохновенье,

      Его покой храня святой.

      Ловлю секунд я дуновенье

      Душой своею молодой.

      Я телом – стар, душою – молод

      Живу – сгораю, как свеча,

      И сердце, мой тяжёлый молот,

      Бьёт наковальню сгоряча.

      Готовят грации свиданье

      Среди изысканных дубрав —

      Не докучает расставанье,

      Хоть и бываю я не прав.

      Пишу среди дубовой сени,

      Парнас и я – душой горим

      (Не помню я соблазны лени),

      Себя Евтерпе посвятим!

      И лишь одной мы ею живы,

      Когда царица нам она,

      Когда стремим свои порывы,

      Забыв про стол, не зная сна.

      Она приходит благосклонно,

      И нам награда – тихий взгляд

      (Ещё не писана Мадонна),

      И каждый той награде рад,

      И каждый пишет, что умеет,

      А музы помогают в том —

      Любой о Родине радеет

      И бережёт стихами дом.

      Я