Сельские жители хмурой толпою

      К старому кладбищу тихо пришли.

      Тело покойника с грустью глухою

      Встретили травы, купаясь в пыли.

      Смерти пристанище ветхим забором

      Было, как стойбище, обнесено.

      Жизни оборванной вечным укором

      Будто насквозь пропиталось оно.

      Горного склона замшелый затылок

      Плача, закрыли собой небеса.

      Сумрачный вид погребальных носилок

      Птицам окрестным туманил глаза.

      Тусклая искра предсмертного взгляда

      Рядом как будто сверкала во мгле.

      Люди, подобно искателям клада,

      Вырыли яму в холодной земле.

      Люди и чурты* молитвы шептали —

      Вслух и неслышно, но всё ж в унисон.

      Маялись дрожью туманные дали,

      Издали слыша лопат перезвон.

      Жизни одной неприметная веха

      С болью лишилась последних опор.

      Словно дракон, утащил человека

      В чрево своё крутолобый бугор.

      Жалко скуля, убежало веселье,

      Горьким слезам предоставив село.

      Словно незримый родник в подземелье,

      Время бесстрастное мимо текло.

      Чурт (мн. ч. – чурты) – надмогильный камень

      Буйный ветер, как будто мустанг,

      Топчет заросли в поле широком.

      В небо вечное, как бумеранг,

      Диск луны возвращается оком.

      Бег мгновений бесстрастен и лих,

      И его не разжалобить, плача.

      А телегу раздумий моих

      Тащит память, как старая кляча.

      Я мечтой истомившейся путь

      Пробиваю к родимому дому.

      Пересилив волненье чуть-чуть,

      Я к отцу приближаюсь седому.

      Ходит с посохом, еле дыша,

      Отощал и движения хилы…

      И так жалобно стонет душа,

      Что сознанье лишается силы.

      Нана, как ты так быстро могла

      Перебраться в утробу могилы?

      Колет сердце мне муки игла,

      Груз утраты царапает жилы.

      Незавидную долю кляня,

      Я встречаю родню виновато.

      Как любили и ждали меня

      В этом доме печальном когда-то!

      Чую явственно дух очага,

      Вижу рядом родные руины.

      Впился в горы, леса и луга

      Запах пороха, дыма и глины.

      Сад заброшенный тускло цветёт,

      Не дождавшись сияющей доли.

      Птиц кочующих длится полёт,

      Но не ведает горя и боли.

      И стираются грань и дела

      Между ложью, легендой и былью.

      И увечья родного села

      Зарастают травою и пылью.

      Я брожу по дорогам войны,

      Словно призрак Отчизны убитой.

      Почему-то боюсь тишины,

      На могилах живыми забытой.

      Ведь она попадала под танк,

      И снаряд её рвал ненароком…

      Буйный ветер,