Счастье узнавая со спины,

      Отражаюсь в зеркале, как в прошлом,

      Но взирает кто-то со стены,

      Не благодарит, хотя уже не ропщет.

      Счастье было в маске – не узнал.

      Много было мишуры и блефа,

      А его былая новизна

      Все же до момента не поблекла.

      Счастье улыбнулось только раз,

      Тиражируясь потом на годы,

      Но приходит только до утра,

      А уходит медленно и гордо.

      Как подпитка мыслей или дел,

      Человек несчастный – инвалид.

      Ты, наверно, просто проглядел

      Счастье, лишь мелькнувшее вдали.

      Восток зарделся от позора —

      Под утро, в баньке затаясь,

      Мы продолжаем наши споры

      И не нащупаем края.

      Хохляцкая больная тема,

      Весь политический пунктир

      И сексуальный давний демон —

      Отполированы до дыр.

      Восход. О, столько охры влито —

      Он застеснялся, трепеща,

      Что мы из ковшика элитный

      Коньяк глотаем натощак.

      А утром ясность посещает,

      И осеняет мысль мгновенна,

      Хоть баня наша все прощает —

      Она не бочка Диогена.

      Как раньше истина резвилась!

      Играла: я тебя найду.

      Она особо не таилась —

      Все попадалась на ходу.

      Ее помыслить было просто

      И выразить почти без слов,

      Ведь подходящей была ростом

      На соответствие умов.

      Я дружбу с ней водил годами,

      Почти любовницей слыла,

      При том была приличной дамой,

      А вот теперь – одна зола.

      Теперь в дыму десятилетий

      Ищу сквозь готику пространств —

      Ее эскиз легонько светит,

      Не радует, а вводит в транс.

      Печали видимой подвержен,

      Окутан сеткою дождя,

      Играешь случаем все реже,

      Что где-то там опередят.

      И в саркастической обойме

      Есть и нетронутый запас,

      Укрывшись блеклыми обоями,

      Ты словно старый контрабас,

      Презрительно роняя звуки,

      Не суеверьем заряжен,

      Ты не боишься быть застукан,

      Хотя не лезешь на рожон.

      А к вечеру, в тени потомков,

      Ты понимаешь, почему

      В своей игре чрезмерно тонкой

      Получишь приз не по уму.

      Играешь случаем все