В полутемном строгом зале

      Пели скрипки, вы плясали.

      Группы бабочек и лилий

      На шелку зеленоватом,

      Как живые, говорили

      С электрическим закатом.

      И ложилась тень акаций

      На полотна декораций.

      Вы казались бонбоньеркой

      Над изящной этажеркой,

      И, как беленькие кошки,

      Как играющие дети,

      Ваши маленькие ножки

      Трепетали на паркете,

      И жуками золотыми

      Нам сияло ваше имя.

      И когда вы говорили,

      Мы далекое любили.

      Вы бросали в нас цветами

      Незнакомого искусства,

      Непонятными словами

      Опьяняя наши чувства,

      И мы верили, что солнце —

      Только вымысел японца.

      Улыбнулась и вздохнула,

      Догадавшись о покое,

      И последний раз взглянула

      На ковры и на обои.

      Красный шарик уронила

      На вино в узорный кубок

      И капризно помочила

      В нем кораллы нежных губок.

      И живая тень румянца

      Заменилась тенью белой,

      И, как в странной позе танца,

      Искривясь, поникло тело.

      И чужие миру звуки

      Издалёка набегают,

      И незримый бисер руки,

      Задрожав, перебирают.

      На ковре она трепещет,

      Словно белая голубка,

      А отравленная блещет

      Золотая влага кубка.

      Там, где похоронен старый маг,

      Где зияет в мраморе пещера,

      Мы услышим робкий, тайный шаг,

      Мы с тобой увидим Люцифера.

      Подожди, погаснет скучный день,

      В мире будет тихо, как во храме,

      Люцифер прокрадется, как тень,