Я и плакала и каялась,

      Хоть бы с неба грянул гром!

      Сердце темное измаялось

      В нежилом дому твоем.

      Боль я знаю нестерпимую,

      Стыд обратного пути…

      Страшно, страшно к нелюбимому,

      Страшно к тихому войти.

      А склонюсь к нему нарядная,

      Ожерельями звеня, —

      Только спросит: «Ненаглядная!

      Где молилась за меня?»

      Было душно от жгучего света,

      А взгляды его – как лучи.

      Я только вдрогнула: этот

      Может меня приручить.

      Наклонился – он что-то скажет…

      От лица отхлынула кровь.

      Пусть камнем надгробным ляжет

      На жизни моей любовь.

      Не любишь, не хочешь смотреть?

      О, как ты красив, проклятый!

      И я не могу взлететь,

      А с детства была крылатой.

      Мне очи застит туман,

      Сливаются вещи и лица,

      И только красный тюльпан,

      Тюльпан у тебя в петлице.

      Как велит простая учтивость,

      Подошел ко мне, улыбнулся,

      Полуласково, полулениво

      Поцелуем руки коснулся —

      И загадочных, древних ликов

      На меня поглядели очи…

      Десять лет замираний и криков,

      Все мои бессонные ночи

      Я вложила в тихое слово

      И сказала его – напрасно.

      Отошел ты, и стало снова

      На душе и пусто и ясно.

      Я не любви твоей прошу.

      Она теперь в надежном месте…

      Поверь, что я твоей невесте

      Ревнивых писем не пишу.

      Но мудрые прими советы:

      Дай ей читать мои стихи,

      Дай ей хранить мои портреты —

      Ведь так любезны женихи!

      А этим дурочкам нужней

      Сознанье полное победы,

      Чем дружбы светлые беседы

      И память первых нежных дней…

      Когда же счастия гроши

      Ты проживешь с подругой милой

      И для пресыщенной души

      Все станет сразу так постыло —

      В мою торжественную ночь

      Не приходи. Тебя не знаю.

      И чем могла б тебе помочь?

      От счастья я не исцеляю.

      После ветра и мороза было

      Любо