Вечерний день. Михаил Климман
Читать онлайн книгу.
немало денег – такая реклама даром не делается.
– Вы кто? Критик, издатель или в рекламе работаете? – спросил оторопевший Платонов.
– Вообще-то я – бывшая актриса, – засмеялась она. – А вот бывший муж занимался рекламой и издательским бизнесом, поэтому кое-что я в этом понимаю.
Владимир Павлович отметил про себя дважды произнесенное слово «бывший», но ничего уточнять не стал. Анастасия внезапно подняла руку и показала пальцами знак, которым во всем мире показывают «двойку». Но Платонов не понял:
– Что означает эта буква «в»? – спросил он. – В годы моей юности она символизировала победу.
– Среди моих орденов и нашивок за ранение еще два со словом «бывший».
Положительно с ней нельзя было разговаривать, она все замечала.
– Бывшая Жанна Д’Арк и бывшая прима-балерина «Метрополитен опера»? – спросил Владимир Павлович и смутился.
Он хотел сказать комплимент, а получилось неуклюже: она же актриса – вдруг играла Жанну Д’Арк или танцевала в Большом.
– Бывшая мать и бывшая жительница Барвихи, – она горько усмехнулась. – Барвиха-то, Бог с ней, а вот к сыну меня теперь не подпустят.
– В чем-то провинились?
Беседа начала приобретать «несветский» характер, что пугало и радовало одновременно.
– Застала мужа с секретаршей… – она смешно сморщила нос. – А в качестве отступного получила эту квартиру. У них теперь такая мода появилась – трахать секретарш. То есть раньше они тоже себе в этом не отказывали, но теперь это стало повальным и нескрываемым занятием. А у жены выбор: хочешь – терпи его выходки, не хочешь – пошла вон.
– У кого это у них? – Платонов действительно не понял.
– У богатых и влиятельных сукиных сынов, – жестко ответила Анастасия и тут же сменила тему: – Еще чаю?
– Я, пожалуй, пойду, – поднялся Владимир Павлович. Встал, а глаза опустил. – Дела, знаете.
А когда поднял, то увидел, что она, закусив губу, смотрит в стену. Бежать, срочно бежать…
– А вы чем занимаетесь в свободное от душицы и эклеров время? Расскажите мне что-нибудь…
Он остановился на пороге кухни: ни при каких раскладах нельзя обижать детей, стариков и животных.
– Я в цирке работаю, – пробурчал он.
– Дрессировщиком? Слезы вроде бы исчезли.
– Дрессировщиком, – согласился Платонов. – Пальто дрессирую, куртки, шубы. Иногда попадаются довольно опасные экземпляры.
Она несколько секунд испуганно смотрела на Владимира Павловича, потом до нее наконец дошло:
– А они вас не кусают?
– Бывает, но не так, как люди…
Он вернулся к столу, опять сел на свое место. Лучший способ отвлечь человека от жалости к себе – заставить его пожалеть другого.
«Пять минут и ухожу…» – решил он.
– Знаете, у меня есть приятель, серьезный историк, человек моего возраста, специалист по русской культуре восемнадцатого века. Он написал немало хороших книг, и как-то раз в одном магазине ему решили устроить презентацию. Я его просил, уговаривал не делать этого, но он отвечал, что люди сами предложили,