Обратись к читателю, обратись ко свету, обратись в зверька и птицу лесную,

      Много слов, много слез, много знаков – да мало смыслов и поцелуев.

      Вот еще одно лето, ты снова ныряла с разбегу в него – и вода выбивала воздух,

      Подводи итоги, что было – как было, даже если было неясно, даже если – непросто.

      Идеального лета уже не случится, потому ли, что ты потеряла в соснах клубочек?

      Больше нет идеалов, есть – так как есть, так – как вышло, а как так вышло – никто не ответит точно.

      Эти игры в слова – твое колдовство, опора твоя, твой меч, помело и посох,

      Ты ныряла с разбегу в тексты – глубоко в холмы, в сердце чащи, слова выбивали воздух.

      Твой привычный мир – Москва асфальтовая, стоголосая, расписная,

      А без фильтров, без морока глянешь – частокол за частоколом, изба пустая, чаща вокруг – густая.

      Это не одиночество, это путь к себе – не дорога с огнями, а тропка, затерянная в лесу,

      Подводи итоги, подводи себя к выводу – заведу себя глубже, этим-то и спасу.

      Идеальные сны и истории – для царевен, сгинувших к середине июля,

      Ты же сеешь слова и ветер, поминай как звали, пожинай вопросы и бури,

      Подвела себя? Нет, ни разу, всегда себе давала живой и мертвой водицы,

      Обратись в осенние тексты, обратись к подписчикам, обратись в полночную птицу.

      И какие там будут осенью сказки, какие молодцы, богатыри, царевны, кащеи?

      Ничего не видно отсюда. Но чем дальше в лес —

      Тем больше я себе верю.

      А ты такой вышел юродивый, неказистый такой, нелепый,

      Что устаешь даже от теплого солнца, от недолгого лета.

      Не можешь слышать громкого смеха, радоваться океану,

      Плачешь над старыми песнями и непрочитанными романами.

      Как горячую булку, тебя перебрасывают из ладоней в ладони —

      Еще окажется, что заразно, а как можно вынести столько боли,

      Пожалуйста, передайте без сдачи, перекиньте от греха, да куда подальше,

      Пусть ее как-то починят, подкрутят что-нибудь, решат ее, как задачу!

      А ты – то приведешь ко двору корову, чтоб доказать, что ты не хуже других, красивых,

      То прикинешься деревянным и будешь колоть орехи всю ледяную зиму,

      То споешь, то спляшешь, сыграешь комедию, вывернешь себя наизнанку, как будто китайский шелк,

      Будешь очень стараться, и выйдет даже неплохо, но только это неплохо – не хорошо.

      И к другим неровным никак не прибиться – у них другие правила и изгибы.

      И устал пытаться делать из себя что-то – все равно выходит неверно и некрасиво.

      Сам себе подаешь монетку и яблочко, утираешь нос рукавом,

      И как заклинание шепчешь: «Побредем еще,

      Ино еще побредем,

      Еще побредем».

      В Петербурге туман,

      В