Мы все у Бога на ладони,

      На одинаковых правах:

      И те, что в золотой короне,

      И те, что в порванных штанах…

      Да! Это так, но есть, однако,

      Для Господа вопрос один.

      Он, говоря, почти что плакал —

      Старик, доживший до седин:

      «За что лжецов и подлецов

      Бог на руках носить готов?

      В ладонях воры и бандиты.

      Людей простых не спас! Убиты!

      Как сволочи любых мастей

      Приносят зло планете всей

      И почему герои века

      На смерть во имя человека

      Идут, спасая нас, других,

      Зачислены в разряд святых

      Лишь после смерти на Земле?

      Сперва измазаны в смоле?..»

      Мне случайный попутчик

      внезапно открыл свою душу.

      Рассказал, как он жил,

      воевал, умирал и страдал.

      Я в ответ лишь молчал,

      только слушал, внимательно слушал,

      всё надеясь понять,

      угадать, каким будет финал.

      Только он вдруг прервал,

      оборвал свою речь с полуслова.

      Посмотрел на стакан,

      что пустующий, чистый стоял…

      Проводник постучал,

      известив пассажиров по новой,

      что состав прибывает

      и это последний причал.

      Я пожал ему руку,

      попутчику… Встречен случайно…

      Я ему пожелал:

      не валить тяжкий груз на плечо.

      Он вздохнул чуть слегка,

      улыбаясь губами печально.

      А пожатье руки

      оказалось весьма горячо.

      Вышли мы на перрон

      и расстались, объятья минуя.

      Я глядел ему вслед.

      Он ушёл, не сгибаясь, прямой.

      Только вдруг вдалеке

      оглянулся, рукой салютуя…

      Я ему помахал

      и качнул, шляпу сняв, головой…

      Жить в вечном сумраке ночном,

      Когда лишился глаз,

      Мир ощущая естеством,

      Кто пробовал из вас?

      Когда с протянутой рукой,

      На ощупь сделав шаг,

      Понять: стоит перед тобой

      Твой друг иль кровный враг…

      И крик невидимый души

      Раздастся громом вдруг:

      «Ты, мною встреченный, скажи —

      Ты враг иль всё же друг?»

      Мы стоим на распутье каждый день, несомненно.

      Поминутно решаем: сделать шаг или два.

      Есть в душе зазеркалье. И оно переменно.

      Там меняются лица, хоть одна голова.

      Сам с собой разговоры заводя постоянно,

      Безуспешно пытаясь всё узнать до конца,

      Понимаю, как трудно, понимаю, как странно —

      Жить в себе, как в темнице, не запомнив лица…

      С каждым годом меняемся внешне. Стареем…