---

Скачать книгу

---

уносит мысли вечны,

      И память, и любовь в пучины бесконечны, —

      Клянусь! давно бы я оставил этот мир:

      Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир,

      И улетел в страну свободы, наслаждений,

      В страну, где смерти нет, где нет предрассуждений,

      Где мысль одна живет в небесной чистоте…

      Но тщетно предаюсь обманчивой мечте;

      Мой ум упорствует, надежду презирает…

      Ничтожество меня за гробом ожидает…

      Как, ничего! Ни мысль, ни первая любовь!

      Мне страшно!.. И на жизнь гляжу печален вновь,

      И долго жить хочу, чтоб долго образ милый

      Таился и пылал в душе моей унылой.{120}

      В первой редакции было:

      Но верить не могу пленительной мечте!

      Мой ум упорствует, не верит, негодует…

      Ничтожество зовет – невольником мечты —…

      Меня ничтожеством могила ужасает…

      Недаром Пушкин в этом самом году написал и своего «Демона». Дух анализа, скепсиса давно гнездился в нем, мучил ум сомнением, смеялся над его ребяческой верою, – он пытался заглушить этот голос, «пленяя ум обманом»; но с годами демон все больше забирал власть над душою:

      Его язвительные речи

      Вливали в душу хладный яд.

      от него некуда было укрыться, и вот он победил – «он одолел мой ум в борьбе», говорит Пушкин. Вера была убита и ничего не осталось.

      В замену прежних заблуждений,

      В замену веры и надежд

      осталась пустота, – бедный клад ненужной истины.

      В 1825 году Пушкин переделывает для печати первый из приведенных выше набросков – «Ты сердцу непонятный мрак». В черновой 1822 года так беззаветно звучал теплый голос веры и сомнению вовсе не дано было слова, – теперь его голос явно превозмогает веру.

      Люблю ваш сумрак неизвестной

      И ваши тайные цветы,

      О вы, поэзии прелестной

      Благословенные мечты!

      Вы нас уверили, поэты,

      Что тени легкою толпой

      От берегов холодной Леты

      Слетаются на брег земной

      И невидимо навещают

      Места, где было все милей,

      И в сновиденьях утешают

      Сердца покинутых друзей;

      Они, бессмертие вкушая,

      Их поджидают в Элизей,

      Как ждет на пир семья родная

      Своих замедливших гостей…

      Но, может быть, мечты пустые —

      Быть может, с ризой гробовой

      Все чувства брошу я земные,

      И чужд мне будет мир земной;

      Быть может, там, где все блистает

      Нетленной славой и красой,

      Где чистый пламень пожирает

      Несовершенство бытия,

      Минутных жизни впечатлений

      Не сохранит душа моя:

      Не буду ведать сожалений,

      Тоску любви забуду я…{121}

      Что до сих пор таилось и нарастало в Пушкине, то теперь созрело: он сознательно понял свое коренное, не навеянное со стороны отношение к вопросу о загробной жизни. И это отношение оказалось не простым, а двойственным: «верить не могу пленительной

---

Скачать книгу