Тоскою, в полночь, пробужденный,

      С моим я сердцем говорил

      О древнем здании вселенной,

      О дивных таинствах светил.

      Оно повсюду находило

      И вес, и меру, и число,

      И было ясно и тепло,

      Как под златым огнем кадило,

      Струящее душистый дым,

      Оно молением святым,

      Как новой жизнью, напоялось.

      Но, пленник дум и суеты,

      Вдавался скоро я в мечты,

      И чувство счастья изменялось.

      С толпой нестройных, диких грез

      Ко мне волненье набегало,

      И, с утром, часто градом слез

      Мое возглавие блистало…

      Суди и рассуди мой суд,

      Великий Боже, Боже правый!

      Враги на бой ко мне идут.

      И с ними замыслы лукавы

      Ползут, как черные змии…

      За что? В чем я пред ними винен?

      Им кажется и век мой длинен,

      И красны слезы им мои.

      Я с тихой детскою любовью

      Так пристально ласкался к ним, —

      Теперь моей омыться кровью

      Бегут с неистовством своим,

      В своей неутолимой злости.

      Уже сочли мои все кости,

      Назначив дням моим предел;

      И, на свою надеясь силу,

      И нож и темную могилу

      Мне в горький обрекли удел.

      Восстань же, двигнись, Бог великий!

      Возьми оружие и щит,

      Смути их в радости их дикой!

      Пускай грозой Твоей вскипит

      И океан и свод небесный!

      О дивный Бог! о Бог чудесный!

      У ног Твоих лежит судьба,

      И ждут Твоих велений веки:

      Что ж пред Тобою человеки?

      Но кроткая души мольба,

      Души, любовью вдохновенной,

      Летит свободно по вселенной

      В зазвездны, в дальни небеса.

      Творец, творенью непонятный!

      Тебе везде так ясно внятны

      Людей покорных словеса!

      Пускай свирепостью пылают;

      Но только Твой раздастся гром —

      Они, надменные, растают,

      Как мягкий воск перед огнем!

      Как прах, как мертвый лист осенний

      Пред бурей воющей летит,

      Исчезнут силы дерзновенных!

      Идут – и зыбкий дол дрожит,

      Поля конями их покрыты…

      Но, Сильный, Ты на них блеснешь

      И