Прости, Господь, свободу нашу пиррову!

      Поздно, Господь. Прожектора врубили.

      Мне дали денег за стриптиз – мешок.

      За проволокой лагерь мастурбировал.

      По проволоке пропускали ток.

      – Давай, давай! – вопили над Россией.

      Шёл звездопад. – Давай, давай! —

      Аж автомат на вышке разрядился.

      И мат татуированных секс-символов

      клубился, как девятый вал.

      – Давай, давай! – ревут лесоповалы.

      Им снились семьи, снилось Косино.

      – Давайдавайдавайдавайдавайда…

      При чём тут Вайда? Шло моё кино.

      Я доставала их дистанционно —

      аж голубые перековывались!

      Ни Пугачёва, ни Мадонна

      не испытывали такого.

      – Давайдавайдавайдавайдавайда —

      им снились их зарезанные свадьбы.

      За баб я мстила. Кто-то ржал, кто плакал,

      как будто лез на волю по столбу.

      Я ненавижу тебя, лагерь.

      Ещё не зная, что люблю.

      Давай, мой лагерь! Я – твой путь к свободе,

      когда душа сквозь тернии, сквозь срам

      из тела вырывается, из body,

      к Прекрасной даме, недоступной нам.

      Мы все – дивайдид вайдавайдавайда,

      сливаясь в стоне «шайбу! шайбу! шайбу!» —

      покрыла урку Блока бледнота.

      В интеллигенте разразился вандал.

      Айда, но не понять – куда?

      Ай да сеанс! Давайдавайдавайда…

      Я ощущаю на себе, грязна,

      иного режиссёра под кувалдой

      томящиеся в лагере глаза.

      Кавказцы, россияне и прибалты,

      любите небо, сбросивши ножи!

      Летите в тучах, дирижёров фалды!

      Динамики, с турбазы подвывайте!

      Я отдалась народу под Вивальди.

      Искусство – мастурбация души.

      Честнее всенародно, чем приватно.

      Господь, прости меня и накажи.

      Зачем, скажи, для денежного фарта

      меня ты отдал дьяволам в ночи?

      В тайваньских джинсах, тайной

      замордованной,

      пройду я, безымянна для людей,

      став неизвестной копией Мадонны,

      порн – но звезда мордовских лагерей.

      Меня потом искали люди зоны,

      в мечтах озолотив или зарезав.

      Крутились диски телефонов.

      Крутились диски «мерседесов».

      Дышала ночь острогом сладострастья.

      За жизнь я мужиков имела – класс! —

      но с ними не испытывала счастья…

      Я отвлеклась…

      Когда ж прожектор вырубил затейник —

      – «набисдавайдавайдавайнабис» —

      я подожгла мешок проклятых денег.

      Взвыл лагерь. Продолжается стриптиз.

      Пылает тело в свете грязных денег…

      Паришь дистанционно Ты,

      как недоступное виденье,

      как гений чистой красоты.

      Потом сквозь давку и асфальты

      идёшь одна на фестиваль

      и слышишь: «Вайда. Вайдавайдавайда

      вайдавайдавайдавайдавайдавай».