Прокатилось до Армении от московских деревень:

      Мень, мень, мень…

      И афганцы парашютные шепчут исповедь с колен,

      автоматами прошитые, точно в дырочках ремень:

      «Мень, мень, мень…»

      Отвечает эхо: «Мень – нем».

      «Пост, христиане! Ни рыбы, ни мяса,

      с пивом неясно…»

      Рост различаю в духовных пространствах

      постхристианства.

      Постхристиане стоят под мостами Третьего Рима.

      Дёргает рыба, как будто щекой Мастрояни.

      Те рыбаки с пастухами Евангелие сотворили.

      Где ваша Книга, постхристиане?

      «Наши Марии – беременные от Берии.

      Стал весь народ – как Христос коллективный.

      Мы, некрещёные дети Империи,

      веру нащупываем от противного.

      В танце зайдись, побледневшая бестия,

      чёрная школьница!

      Пальцы раздвинув, вскинешь двуперстие,

      словно раскольница».

      Так, опоздавши на тысячу лет,

      в тёмных пространствах,

      мучая душу, тычется свет

      постхристианства.

      Валторна

      блуждает в эфире. Мы снова одни.

      Повторно

      меня обними.

      Оторвой

      тебя называют, не ведая суть.

      Повторный,

      мой ангел повторный, со мною побудь.

      Бессмертие спорно,

      бесспорное – это ты.

      Нет порно,

      в любви все поступки чисты.

      Из спорта

      была наша встреча.

      Мы парные, как «Reebok».

      Повторная встреча

      лифтёршей котируется как любовь.

      Бесспорно.

      Мы – эхо повтора.

      Луна через шторы

      рассыпала спичечный коробок.

      мой ангел повторный,

      храни тебя Бог!

      Притворно

      примеришь берет набекрень —

      вальтово.

      Ты слышишь валторну?

      Сквозь всю дребедень —

      валторна…

      У него