Так произнес и воссел Атрейон, – и восстал между ними

      Нестор почтенный, песчаного Пилоса царь седовласый;

      Он, благомысленный, так говорил пред собраньем старейшин:

      «Други! вожди и правители мудрые храбрых данаев!

      Если б подобный сон возвещал нам другой от ахеян,

      Ложью почли б мы его и с презрением верно б отвергли;

      Видел же тот, кто слывет знаменитейшим в рати ахейской;

      Действуйте, други, помыслите, как ополчить нам ахеян».

      Так произнесши, первый из сонма старейшин он вышел.

      Все поднялись, покорились Атриду, владыке народов,

      Все скиптроносцы ахеян; народы же реяли к сонму.

      Словно как пчелы, из горных пещер вылетая роями,

      Мчатся густые, всечасно за купою новая купа;

      В образе гроздий они над цветами весенними вьются

      Или то здесь, несчетной толпою, то там пролетают, —

      Так аргивян племена, от своих кораблей и от кущей,

      Вкруг по безмерному брегу, несчетные, к сонму тянулись

      Быстро толпа за толпой; и меж ними, пылая, летела

      Осса, их возбуждавшая, вестница Зевса; собрались;

      Бурно собор волновался; земля застонала под тьмами

      Седших народов; воздвигнулся шум, и меж оными девять

      Гласом гремящим глашатаев, говор мятежный смиряя.

      Звучно вопили, да внемлют царям, Зевеса питомцам.

      И едва лишь народ на местах учрежденных уселся,

      Говор унявши, как пастырь народа восстал Агамемнон,

      С царственным скиптром в руках, олимпийца Гефеста созданьем:

      Скиптр сей Гефест даровал молненосному Зевсу Крониду;

      Зевс передал возвестителю Гермесу, аргоубийце;

      Гермес вручил укротителю коней Пелопсу герою;

      Конник Пелопс передал властелину народов Атрею;

      Сей, умирая, стадами богатому предал Фиесту,

      И Фиест, наконец, Агамемнону в роды оставил,

      С властью над тьмой островов и над Аргосом, царством пространным.

      Царь, опираясь на скиптр сей, вещал к восседящим ахеям:

      «Други, герои данайские, храбрые слуги Арея!

      Зевс громовержец меня уловил в неизбежную гибель!

      Пагубный, прежде обетом и знаменьем сам предназначил

      Мне возвратиться рушителем Трои высокотвердынной;

      Ныне