Моей судьбы расстроенные струны,

      несыгранная роль которых – тьма,

      неважно, в серебре иль из латуни

      построена в душе моей тюрьма.

      Прогулка

      Старорежимные ботиночки

      и старомодное пальто,

      жую я бублик из корзиночки,

      и не мешает мне никто!

      Иду, рассматриваю улицы,

      я наслаждаюсь красотой,

      с розовощёкою бабулею

      я обменяюсь добротой.

      Ко мне приходит озарение,

      как зыбкий розовый рассвет,

      в витринах вижу отражение,

      и даже в тех, в которых нет!

      Я в каждом миллиметре воздуха

      зависну, как в недолгом сне,

      из парадоксов жизнь и соткана,

      а сила – в русской старине!

      Кусочком бублика с дворнягою

      я поделюсь на мостовой,

      немного все живём бродягою,

      а кто-то – Синей Бородой!

      В трактире выпью клюквы стопочку,

      Есенина стихи прочту,

      остатки бублика в коробочке

      с собой на память заберу.

      И снился мне в тумане пароход,

      изгибы Волги и волны течения,

      и замиранье утренних суббот,

      и ветреной весны прикосновение.

      Это было как-то утром ранним,

      посмотрела я в твоё окно:

      дождь-нахал по крышам барабанил,

      чтобы птицам освежить зерно.

      Кто-то любит укрываться в доме

      с пледом тёплым, с чашею вина,

      мне приятно по любой погоде

      написать вам тёплые слова.

      Чтобы стало на душе светлее

      после недомолвок и обид,

      чтоб мороз зимой крепчал нежнее

      и немного мёд во рту горчил.

      Скромному – немного стать смелее,

      выскочкам – побольше тормозов,

      чтоб гулять у моря по аллее

      в облаке чернильных вечеров.

      Чтоб проснуться как-то утром ранним,

      выйти к солнцу, к небу на балкон

      и немного стать от жизни пьяным,

      даже если спит ваш купидон!

      Вот и снова зима, вот и снова метель,

      и в глазах твоих холод и бледность,

      цвета неба полуденного акварель

      отражает оттенок – бесцветность.

      Да, я знаю, тогда ты меня полюбил,

      только сердце унято пургою,

      на двоих было мало моих только сил —

      слишком был увлечён ты собою.

      Да, я знаю, я очень волную тебя,

      где-то рядом присутствуя в зале,

      лихорадкой порою в надежде знобя,

      облик мой утопил ты в бокале.

      Да, я знаю, былого уже не вернуть,

      напишу я стихами об этом,

      из пустого сосуда нельзя отхлебнуть,

      и к финалу пришла эстафета.

      Да, я знаю, тебя не смогу я забыть,

      я предчувствую встречу с тобою,

      но, ты знаешь, тебя очень больно любить,

      и ледник