На чужбине невеселой

      Эти песни я пою.

      Через горы, через долы

      Вижу родину свою:

      Жигули в обновах вешних,

      Волга… Улица села…

      В церковь, солнышка утешней,

      Ты лебедкою плыла…

      – Не найти нигде чудесней

      Русых кос и синих глаз!

      Из-за них Кольцовской песней

      Заливался я не раз…

      Я ушел… я ждал иного,

      Не к сохе влеклась рука…

      И уплыл… А ты с крутого

      Мне махала бережка…

      На сторонке чужедальней

      Позабыть тебя не мог…

      Снится грустный взгляд прощальный,

      Вижу беленький платок…

      Что сулит мне воля божья?

      Ворочусь ли я назад?

      – Пусть к родимому Поволжью

      Песни звонкие летят!

      Не надо мной летят стальные птицы,

      Синиц с Дуная мне прилет милей!

      Я наяву, – да это мне не снится! —

      Плыву в шелках червленых кораблей!..

      – Вокзалов нет!.. Железных хриплых ревов!

      Нет паровозов черных! – я не ваш!..

      – Есть вешний шум в сияющих дубровах,

      Запев Садко, звон богатырских чаш!..

      Не сдержали станичники атаманов зарок:

      Схоронить атаманушку промеж трех ли дорог, —

      На Болотной на площади на колу голова, —

      Так с повольницей царская расплатилась Москва!

      Стихла голь, и не пенится в Жигулях пьяный мед,

      Снова Кривда кобенится и с побором идет…

      Да зато Стеньки аховый не забудется клик,

      Пусть монахи с анафемой, – песней вспомнит мужик!

      Никогда старина не загаснет:

      Слишком русское сердце мое.

      Позабуду ли песни на Клязьме!

      Как я мчался с тяжелым копьем.

      Разгорается удаль Добрыни!

      Звяк железный кольчужных колец…

      Глядь, я в лавре у древней святыни

      Ставлю свечи, тихоня-чернец…

      Вечевые прибойные клики!

      Ветер Волхова вздул паруса!

      То палач я, то нищий-калика,

      То с булатом в разбойных лесах…

      Не припомню, какого я роду,

      Своего я не знаю села…

      Ускакал я в бывалые годы,

      Старь родная меня