какое-то птичье

      течет безразличье —

      толпа человечья

      тебя окружают

      толкаясь жуют

      дынные головы

      хищные клювы

      карикатуры

      фигуры

      клошары

      кошмары Гюго и Сысоева —

      сошел с иллюстрации

      и смотрит в прострации —

      куклы говорящие

      где же настоящие? —

      не видны хозяева

      что-то пронеслось

      в мельтешенье рынка

      вроде бы в глаз

      залетела соринка

      перед собою разложили

      всё чем когда-то люди жили:

      тазы сервизы

      самовары вазы

      протезы

      всякой мелочи смешение

      и ненужного до хуя

      и на столиках – украшения

      как серебряная чешуя

      нефритовый жук

      игра

      шкура тигра

      и в куче пиджак

      с убитого негра

      а сам продавец —

      человек посторонний

      свет потусторонний

      пролетевших птиц

      растущие здесь деревья

      и те – не внушают доверья

      может быть сам Жан Вальжан

      подсвечники эти

      в руках держал

      тогда на рассвете…

      прости ему добрый священник

      опять он украл из‐за денег

      слышится свист

      странный и сонный

      росчерк мгновенный —

      почудился крест

      вынесла старуха

      целую помойку

      не боясь греха

      вещи зловеще

      глядят на хозяйку

      и чулки как потроха

      немцы Хольт и Вальтер

      смотрят: кольт и вальтер

      в кобурах из кожи —

      ужас как похожи!

      – а ну покажи!

      по-русски рявкает мурло

      на асфальте

      дышат витражи

      отсветы – цветное стекло

      звук нарастает

      тонкий звенящий

      будто стекла

      уронили ящик

      люди оборачиваются:

      что это?

      небо

      самозатачивается?

      на стуле женщина простая

      как тишина среди базара

      вяжет и вяжет

      не уставая

      что-то длинное из мохера…

      так же сидела она у дороги

      когда Робеспьера

      везли на телеге

      видела косицу и спину —

      солнце било в глаза —

      и вопила:

      «на гильотину!» —

      не переставая вязать

      звук изгибается – пение

      электропилы?

      она улыбается:

      люди злы —

      и надо иметь терпение

      в тряпках что навалом

      белым синим алым

      роятся парижанки

      быстро и жадно

      и безошибочно по-французски

      тащат из кучи

      юбки и блузки —

      удача и случай

      нет ни краски ни прически

      карие глазки

      узкие губы

      но движения бедер —

      облипает их ветер