надела юбку

      покойной бабки

      и шляпку

      с оранжевым пером

      нарядилась

      в стиле тридцатых:

      непременно —

      чулки на резинках —

      морщились

      то и дело подтягивала

      туфельки —

      каблучищи как у Марики Рокк

      «потрясающе!»

      с парти увез ее в кадиллаке

      самый старый

      и самый богатый:

      седые виски

      смеются глаза

      похож на Омара Шерифа —

      а какие зеркала и вазы! —

      разделась вдруг

      раскидала туфли юбку шляпку

      выпрямилась:

      вот я какая!

      а он – Омар Шериф

      уронил со столика виски

      видно сильно захмелел

      ползает по паркету

      мокрый на коленях

      собирает вещи

      среди осколков —

      и целует туфлю и шляпку

      и рыдает в черные чулки! —

      а глаза такие выцветшие

      в морщинах…

      собралась и ушла

      «везет мне на шизиков

      старайся для них – стариков!»

      я всегда его распинала —

      привязывала

      к нашей кровати

      а теперь надела

      розовую тунику

      и вывела из ванны балбеса —

      (предварительно

      впустила и раздела)

      как он дергался

      как ругался

      называл меня такими словами…

      (у балбеса уши покраснели)

      он кричал

      а я кричала громче

      я уже визжала —

      как он плюнет! —

      кончили считай одновременно —

      он распятый

      и я на балбесе

      а потом он был Юлий Цезарь

      я была его центурионом

      на кровати

      распяли балбеса

      вниз лицом…

      тайны все же есть

      в семейной жизни