Я усталым таким еще не был.

      В эту серую морозь и слизь

      Мне приснилось рязанское небо

      И моя непутевая жизнь.

      Много женщин меня любило,

      Да и сам я любил не одну,

      Не от этого ль темная сила

      Приучила меня к вину.

      Бесконечные пьяные ночи

      И в разгуле тоска не впервь!

      Не с того ли глаза мне точит,

      Словно синие листья червь?

      Не больна мне ничья измена,

      И не радует легкость побед, —

      Тех волос золотое сено

      Превращается в серый цвет.

      Превращается в пепел и воды,

      Когда цедит осенняя муть.

      Мне не жаль вас, прошедшие годы, —

      Ничего не хочу вернуть.

      Я устал себя мучить без цели,

      И с улыбкою странной лица

      Полюбил я носить в легком теле

      Тихий свет и покой мертвеца…

      И теперь даже стало не тяжко

      Ковылять из притона в притон,

      Как в смирительную рубашку,

      Мы природу берем в бетон.

      И во мне, вот по тем же законам,

      Умиряется бешеный пыл.

      Но и все ж отношусь я с поклоном

      К тем полям, что когда-то любил.

      В те края, где я рос под кленом,

      Где резвился на желтой траве, —

      Шлю привет воробьям, и воронам,

      И рыдающей в ночь сове.

      Я кричу им в весенние дали:

      «Птицы милые, в синюю дрожь

      Передайте, что я отскандалил, —

      Пусть хоть ветер теперь начинает

      Под микитки дубасить рожь».

      Заметался пожар голубой,

      Позабылись родимые дали.

      В первый раз я запел про любовь,

      В первый раз отрекаюсь скандалить.

      Был я весь как запущенный сад,

      Был на женщин и зелие падкий.

      Разонравилось пить и плясать

      И терять свою жизнь без оглядки.

      Мне бы только смотреть на тебя,

      Видеть глаз златокарий омут,

      И чтоб, прошлое не любя,

      Ты уйти не смогла к другому.

      Поступь нежная, легкий стан,

      Если б знала ты сердцем упорным,

      Как умеет любить хулиган,

      Как умеет он быть покорным.

      Я б навеки забыл кабаки

      И стихи бы писать забросил,

      Только б тонко касаться руки

      И волос твоих цветом в осень.

      Я б навеки пошел за тобой

      Хоть в свои, хоть в чужие дали…

      В первый раз я воспел про любовь,

      В первый раз отрекаюсь скандалить.

      Ты такая ж простая, как все,

      Как сто тысяч других в России.

      Знаешь ты одинокий рассвет,

      Знаешь холод осени синий.

      По-смешному я сердцем влип,

      Я по-глупому мысли занял.

      Твой иконный и строгий лик

      По