Мы многое еще не сознаем,

      Питомцы ленинской победы,

      И песни новые

      По-старому поем,

      Как нас учили бабушки и деды.

      Друзья! Друзья!

      Какой раскол в стране,

      Какая грусть в кипении веселом!

      Знать, оттого так хочется и мне,

      Задрав штаны,

      Бежать за комсомолом.

      Я уходящих в грусти не виню,

      Ну где же старикам

      За юношами гнаться?

      Они несжатой рожью на корню

      Остались догнивать и осыпаться.

      И я, я сам,

      Не молодой, не старый,

      Для времени навозом обречен.

      Не потому ль кабацкий звон гитары

      Мне навевает сладкий сон?

      Гитара милая,

      Звени, звени!

      Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,

      Чтоб я забыл отравленные дни,

      Не знавшие ни ласки, ни покоя.

      Советскую я власть виню,

      И потому я на нее в обиде,

      Что юность светлую мою

      В борьбе других я не увидел.

      Что видел я?

      Я видел только бой

      Да вместо песен

      Слышал канонаду.

      Не потому ли с желтой головой

      Я по планете бегал до упаду?

      Но все ж я счастлив.

      В сонме бурь

      Неповторимые я вынес впечатленья.

      Вихрь нарядил мою судьбу

      В золототканое цветенье.

      Я человек не новый!

      Что скрывать?

      Остался в прошлом я одной ногою,

      Стремясь догнать стальную рать,

      Скольжу и падаю другою.

      Но есть иные люди.

      Те

      Еще несчастней и забытей.

      Они, как отрубь в решете,

      Средь непонятных им событий.

      Я знаю их

      И подсмотрел:

      Глаза печальнее коровьих.

      Средь человечьих мирных дел,

      Как пруд, заплесневела кровь их.

      Кто бросит камень в этот пруд?

      Не троньте!

      Будет запах смрада.

      Они в самих себе умрут,

      Истлеют падью листопада.

      А есть другие люди,

      Те, что верят,

      Что тянут в будущее робкий взгляд.

      Почесывая зад и перед,

      Они о новой жизни говорят.

      Я