Ты сказала, что Саади

      Целовал лишь только в грудь.

      Подожди ты, Бога ради,

      Обучусь когда-нибудь!

      Ты пропела: «За Ефратом

      Розы лучше смертных дев».

      Если был бы я богатым,

      То другой сложил напев.

      Я б порезал розы эти,

      Ведь одна отрада мне —

      Чтобы не было на свете

      Лучше милой Шаганэ.

      И не мучь меня заветом,

      У меня заветов нет.

      Коль родился я поэтом,

      То целуюсь, как поэт.

      Никогда я не был на Босфоре,

      Ты меня не спрашивай о нем.

      Я в твоих глазах увидел море,

      Полыхающее голубым огнем.

      Не ходил в Багдад я с караваном,

      Не возил я шелк туда и хну.

      Наклонись своим красивым станом,

      На коленях дай мне отдохнуть.

      Или снова, сколько ни проси я,

      Для тебя навеки дела нет,

      Что в далеком имени – Россия —

      Я известный, признанный поэт.

      У меня в душе звенит тальянка,

      При луне собачий слышу лай.

      Разве ты не хочешь, персиянка,

      Увидать далекий, синий край?

      Я сюда приехал не от скуки —

      Ты меня, незримая, звала.

      И меня твои лебяжьи руки

      Обвивали, словно два крыла.

      Я давно ищу в судьбе покоя,

      И хоть прошлой жизни не кляну,

      Расскажи мне что-нибудь такое

      Про твою веселую страну.

      Заглуши в душе тоску тальянки,

      Напои дыханьем свежих чар,

      Чтобы я о дальней северянке

      Не вздыхал, не думал, не скучал.

      И хотя я не был на Босфоре —

      Я тебе придумаю о нем.

      Все равно – глаза твои, как море,

      Голубым колышутся огнем.

      Свет вечерний шафранного края,

      Тихо розы бегут по полям.

      Спой мне песню, моя дорогая,

      Ту, которую пел Хаям.

      Тихо розы бегут по полям.

      Лунным светом Шираз осиянен,

      Кружит звезд мотыльковый рой.

      Мне не нравится, что персияне

      Держат женщин и дев под чадрой.

      Лунным светом Шираз осиянен.

      Иль они