Вспышки памяти. Фархад Гулямов
Читать онлайн книгу.
играючи, без вращения в воздухе, «подает» на пяти-шестиметровую высоту прямо в руку мастеру, который, не напрягаясь, так же играючи укладывает его ряд за рядом на поднимающуюся все выше стену. Создается такое ощущение, что кирпич просто переходит из рук в руки, «ложится» в руку мастера. Это надо видеть!
Еще лучше, когда мастер – красавец-старец в белой чалме с белой же бородой, но черными бровями и угольно черными же глазами – успевает изумительным голосом петь древнеиранские поэмы. Это надо слышать! И у нас, подмастерьев, словно вырастают крылья: нипочем изнурительная жара, глина-раствор месится легко, кирпичи – что пух! У меня была такая счастливая возможность – портрет я списал с Усто[12] Саид Ризака, отца моего школьного учителя Азиз ака Багирова. Он тоже был талантливейший человек: немецкий язык, который преподавал, знал в совершенстве, даже писал на нем стихи. Я учился у него мыслить на этом языке – он часто задавал нам писать сочинения на свободные темы, потом их устно пересказывать. Он меня и привел к своему отцу в ученики.
В летнюю жару невозможно было работать днем, поэтому мы работали утром и вечером, иногда прихватывая лунные ночи.
Мой мастер, «красавец-старец в белой чалме с белой же бородой», любил говорить иносказаниями. Как-то он замечает сверху, со стены, своему помощнику:
– Акбар, на сегодня хватит! А то у Фархада луна светится.
В горячке Акбар не понял Мастера:
– Какая луна?
В это время я в своей яме доскрёбывал последнее ведро глины. На дне ямы, на зеркале воды, отражалась луна. Я тоже не сразу заметил: только не отражение, а крота, который с деловым видом пристроился на краю лужи. То ли хотел пить, то ли любовался Луной… Потом сообразил: кроты же не видят!
Иносказание моего Мастера с «луна светится» я привычно использую до сих пор. Правда, от моего бугристо-мускулистого тела тех лет остались одни воспоминания.
На площадке, где на солнышке сушатся кирпичи, нужно мастерски, точным движением, форму «уронить» верх дном: да так, чтобы форма легла впритык к предыдущему ряду готового сырца. Верхом мастерства считается, когда кирпичи-заготовки лежат безупречной македонской фалангой.
Уже к вечеру кирпичи можно выкладывать сеткой[13] и досушить со всех сторон.
Если глина замешана правильно и монолитом «влита» в форму, просушенный кирпич такой же прочный, как жженый: дом простоит сотни лет, в нем зимой тепло, а в летний зной – прохладно.
Фасад, мастерски выложенный из безупречно «сформованных» кирпичей, смотрится так же красиво, как из жженого кирпича – только серого цвета. Его можно и не отделывать ничем: мастер может вести кладку «набело», сразу выкладывая определенные, как сейчас говорят, дизайнерские элементы. Саманный кирпич-сырец смотрится не так эстетично: стены обязательно нужно оштукатурить, и даже побелить.
Поскольку, большая часть моей жизни проходит в России, достаточно
Усто – перс, мастер.
Это делается так: ребром с некоторым просветом ставишь три кирпича, следующий ряд поперек и т. д.