Вспышки памяти. Фархад Гулямов
Читать онлайн книгу.
выносили на улицу, размешивали водой до однородной массы и формовали кирпичи-брикеты, которые тоже сушили на солнце. Потом в долгие зимы, вперемешку с березовыми и осиновыми дровами, камышом и соломой, топили русские печи. Дрова прогорают достаточно быстро, а кизяк, «крестьянский уголь», горит медленнее и дольше держит тепло.
Амбары делались из дерева-кругляка. Овощи: картошка, морковь, свекла, соления и бахчевые, хранились в погребах. Погреба делали глубокими, а крыши толстыми. Только так можно было защищать овощные запасы от сильных морозов.
Дом из двух больших комнат у семьи появился только через несколько лет. Одна комната деревянная, а другая – саманная. Саманные блоки из глиняного раствора (глина, песок, солома) делали сами. Их делали с помощью рам-станков и высушивали на воздухе.
Таким образом, все постройки выполнялись из подручных материалов и своими силами.
Искра 5. Как мы делали тандыр своими руками
В кишлаках Ходжа-Сахат, Панджаб и Дамарык в пригороде Самарканда, в которых компактно жили иранцы, традиционно в каждом доме пекли свой хлеб, сами своими руками лепили и тандыры. Вот об этом и хочу рассказать.
Наша семья, конечно, тоже не исключение. Как я уже упоминал, во времена моего детства (вышеупомянутые кишлаки – вторая половина прошлого века) «магазинский» хлеб (тогда в продаже были и «магазинские» лепешки по 13 копеек) покупали только в крайнем случае. Считалось, что хлеб, который пекут на заводе, не «живой», и есть его не полезно для здоровья. Правда, в нонвойхона (пекарня с тандыром) у нас пекли вкуснейшие лепешки «чап-чапа», по которым я сейчас очень скучаю. Они были нежно-румяные, почти ничем их не украшали. Только они очень быстро съедались, прямо у пекарни, прямо горячими. Вроде хотел разок откусить – лепешки нет, до «отломить» не доходило. Мамины лепешки были увесистые и сытные. Конечно, горяченькие тоже так аппетитно пахли! Только мама не разрешала: пусть отдохнут! Я очень любил корочку вокруг лепешки…
Для нас, детишек, было целым событием, когда мама затевала печь хлеб. Она вставала еще до солнца и замешивала тесто в большом эмалированном тазу. Мы, конечно, рядом – мама разрешала нам тоже участвовать. Когда я стал старше, даже просила месить тесто – тут нужны были силы. Замесив тесто, укрывала его теплым одеялом, чтобы быстрее поднималось. Дрожжи применяли только живые (их приготовление тоже отдельный рассказ) – тогда сухих и не было.
Через какое-то время (мама все готовила «на глаз», по ощущениям) тесто делила на зувала (круглые заготовки на одну лепешку, похожие на русский каравай), послойно заворачивала в дастархан, который только для этого и использовался, и опять оставляла тесто доходить.
Тем временем занималась тандыром. У нас всегда был запас хвороста или куски сухой виноградной лозы после осенней обрезки. Их заготовка входила в обязанности детей – меня, брата и сестер. Вокруг были колхозные виноградники, которые все равно надо было очищать