Тогда в Иудее…. Михаил Васильев
Читать онлайн книгу.
было назвать стариком – Пилат увидел хищника, безжалостного и осторожного.
– Я, господин, говорю об Аббе бар Гедалии, – ответил Ан.
– Его сын – достойный молодой человек, украшение Эрец-Исраэля, – попал в неприятную историю. Твои воины задержали его как виновника смерти того офицера.
– Выбирай слова! – в голосе префекта зазвучал металл римских мечей. – Не в смерти, а в убийстве заслуженного офицера, отмеченного за боевые заслуги самим цезарем Тиберием, когда тот командовал Панонскими легионами. А это преступление не только против римского гражданина, но и против римской государственности! За это – смерть! А если учесть, что нападавшие – не римские граждане, то распятие на видном месте в назидание остальным!
– Но, господин префект, – вкрадчивым, медовым голосом произнес бар Шет, – этот юноша – сын достойного отца: он не мог быть причастным к убийству, тем более римлянина. И, если он оказался на месте преступления, то совершенно случайно, и тем самым вызвал подозрение твоих солдат.
Пилат, выслушав Хананни, взял со стола несколько ситовников, пробежал их глазами и положил обратно, оставив в руке один.
– Вот показания всадников алы баттавов. Они утверждают, что арестованный сын Аббы бар Гедалия напал на римского офицера. Именно он нанес смертельный удар трибуну Фундарию, или тот, другой, – солдаты не видели. А может быть, это не просто убийство? – взгляд префекта остановился на Иосифе и стал совсем ледяным. – Может быть, это жертвоприношение вашему богу, и совершено оно с согласия жрецов вашего храма, ведь зарезал же отец своего первенца и принес в жертву богу.
Прокуратор замолчал, внимательно наблюдая за собеседниками. Ужас холодными лапами сжал души Иосифа и его тестя. Души их повисли на тонких ниточках, которые вот-вот обрежет слепая эллинская пряха. Они не ожидали, что в голове этого, пусть и просвещенного римлянина, родится такая мысль, полная змеиного коварства. Мысль, угрожавшая именно им, мысль, которая позволит префекту расправиться с ними, не трогая народ. И народ не поднимется на их защиту: бедный всегда враг богатого так же, как и чужеземец. Префект спокойно наблюдал за растерянностью этих иудеев. Он видел ужас, который они старались скрыть, и понимал, что теперь они пойдут на любые условия. Пилат не собирался проводить карательных акций: этого не одобрят в Риме, да и мертвому Фундарию они не помогут, а, чтобы провести показательную казнь, хватит и тех двоих, что сидят в подвале претория тем более, что фрументарий обещал к утру следующего дня арестовать третьего.
«Фундарию уже ничем не поможешь – надо подумать о себе», – так размышлял Понтий Пилат. И хотя эта мысль казалась ему немного циничной, зато верной и правильной. Пока префект размышлял, бар Шет сумел подавить страх, но ему нужно было время, чтобы обдумать новые условия сделки, которые теперь можно было предложить римлянину. Он бросил короткий взгляд на зятя. Тот, уловив этот взгляд, начал торопливо:
– Игемон, – второпях наси употребил