Интеллигент. Сергей Николаевич Тихорадов
Читать онлайн книгу.
как можно беззаботнее.
Родион не был воякой, и не верил в то, что иногда любая неприятность сама рассасывается. А я верил, у меня, бывало, рассасывалось. На войне иногда даже беременность рассасывается, чего уж там. Даже если Родион не поверил моим словам, пусть хоть от голоса моего успокоится. Тем более, я толком все равно не понимаю, что происходит. Да, это так: если спасены мои товарищи, то мне все равно, что там у Родиона в башке не клеится. Пока действует обезболивающее, я буду просто участвовать в игре, подстраиваясь и принимая ее такой, как предложит Родион.
Я прислушался к себе – как оно, еще тащит? Действие препаратов было удивительным, никакого сходства с привычным армейским промедолом. Тихо, спокойно и немного равнодушно было сейчас внутри моего ума.
– Ты можешь предложить место, куда вас скинуть? – спросил Родион, – Спустить, я хотел сказать. Надо спрятать капсулы… и чтобы у тебя было алиби, что ли… хотя…
– А давай ко мне домой, – предложил я, – У меня двушка в Саратове, места полно.
Сказал, и подумал: «Я же питерский, зачем я про Саратов сказал?». И тут же вспомнил, что и не питерский.
Родион посмотрел на меня, оценивая состояние. Потом хмыкнул, поняв, что пока что моим словесам верить не стоит. Я им и сам не поверил, чего уж там.
– Не получится, – сказал Родион, – Второй проход не открыть, а лететь не на чем. Могу на пару секунд вырубить стабилизацию, и нас отнесет гравитационным потоком… километров на шесть, я думаю. Шесть километров на запад у нас что? Лес?
– Берлога там, – неожиданно сказал я, и это было правдой.
В часе-полутора ходьбы действительно была берлога, на которую мы с Лешиком и Славой наткнулись пару дней назад. Переночевали там, отпуская шуточки о своих прошлых жизнях, кто кем был. Сидишь, пьешь самогрейный кофе, наслаждаешься скупым недолгим уютом, и будто на самом деле вспоминаешь, как бродил сто лет назад по этим лесам бурым хозяином леса.
– Родион, а ты знаешь, что медведь на зиму себе задницу залепляет землей, чтобы паразиты не залазили? – спросил я.
Родион вновь кинул взгляд, оценил мою невинность, и произнес:
– Не знаю.
– Как это не знаешь? – удивился я, – Я ведь только что тебе об этом сказал!
Родион не рассмеялся.
– Извини, – сказал я, – В голове что-то… В пяти-шести километрах отсюда на самом деле бывшая берлога, вполне приличная яма в земле, или там окопы были еще в Отечественную. Мы с пацанами раскопали немного, расширили, ночевали недавно там. Можно твои капсулы прикопать, никто не увидит. Никто там не ходит, Родион. Война.
Былую дурашливость как ветром сдуло, и, самое приятное, никакого тебе отходняка. Я всегда знал, что наличие практических дел приводит в чувство. У нас в голову раненые в себя приходили, хватались за пулемет, когда на самом деле надо было.
– Господи, как все коряво выходит, – сказал Родион, – Хотел ведь как лучше. Если спалюсь, то все сорвется… так много сорвется, понимаешь? Столько лет, столько стараний – и все медведю под хвост. Вот же дурак.
И