Пробило десять. В доме – тишина.

      Она сидит и напряженно ждет.

      Ей не до книг сейчас и не до сна:

      Вдруг позвонит любимый, вдруг придет?!

      Пусть вечер люстру звездную включил,

      Не так уж поздно, день еще не прожит.

      Не может быть, чтоб он не позвонил!

      Чтобы не вспомнил – быть того не может!

      «Конечно же, он рвался, и не раз,

      Но масса дел: то это, то другое…

      Зато он здесь и сердцем и душою».

      К чему она хитрит перед собою

      И для чего так лжет себе сейчас?

      Ведь жизнь ее уже немало дней

      Течет отнюдь не речкой Серебрянкой:

      Ее любимый постоянно с ней –

      Как хан Гирей с безвольной полонянкой.

      Случалось, он под рюмку умилялся

      Ее душой: «Так преданна всегда!»

      Но что в душе той – радость иль беда?

      Об этом он не ведал никогда,

      Да и узнать ни разу не пытался.

      Хвастлив иль груб он, трезв или хмелен,

      В ответ – ни возражения, ни вздоха.

      Прав только он, и только он умен,

      Она же лишь «чудачка» и «дуреха».

      И ей ли уж не знать о том, что он

      Ни в чем и никогда с ней не считался,

      Сто раз ее бросал и возвращался,

      Сто раз ей лгал и был всегда прощен.

      В часы невзгод твердили ей друзья:

      – Да с ним пора давным-давно расстаться.

      Будь гордою. Довольно унижаться!

      Сама пойми: ведь дальше так нельзя!

      Она кивала, плакала порой.

      И вдруг смотрела жалобно на всех:

      – Но я люблю… Ужасно… Как на грех!..

      И он уж все же не такой плохой!

      Тут было бесполезно препираться,

      И шла она в свой добровольный плен,

      Чтоб вновь служить, чтоб снова унижаться

      И ничего не требовать взамен.

      Пробило полночь. В доме тишина…

      Она сидит и неотступно ждет.

      Ей не до книг сейчас и не до сна:

      Вдруг позвонит? А вдруг еще придет?

      Любовь приносит радость на порог.

      С ней легче верить, и мечтать, и жить.

      Но уж не дай, как говорится, Бог

      Вот так